– Вздор! Я - точно существую!

– Реально то, что осознаёшь. И не реальное, если его осознаёшь - реальнее реального. В том мире, настоящем, я - Никто и звать меня - Никак. А тут я, как во сне - конструктор, полководец, успешен, любим, знаменит. Так не бывает.

– Так есть.

– Да с чего вдруг-то? Что изменилось? Я - тот же. Мир вокруг не стал сказочнее, люди те же скоты. Что изменилось?

– НКВД.

– А они-то с какого бока? Ну, постоянно вы рядом и что?

– То-то и оно, что мы постоянно рядом. С операционного стола. Там врач какой-то тебя "срисовал", вот с той поры ты под крылышком и ходишь. Нос тебе подтираем.

Ага! Натан! Дружбан! Всё-таки, друзей он имеет. И "Степанов" званием и опытом своим "крутоват" для горотдела ГБ. Блин! Вот же я долбоёж! Только сейчас допетрил! Меня ведут "за ручку" с первого дня в этом мире. Этим объясняется "дружелюбность" окружения. Такая концентрация "настоящих" людей! И моя "смазанность маслом". Поэтому всё мне так легко даётся? Что за спиной стоит тень НКВД? Да, это многое проясняет. Но не главный вопрос:

– А почему я?

– Так совпало, - ответил Громозека, совсем, как Полкан, - как я понял, сначала думали, что ты шпион, потом, что из эмигрантов, а потом всё как-то закрутилось. И ты занял в структуре нишу. Стал прок от тебя ощутимый. Так вот как-то.

Совпало. Занял нишу. М-да. Интересный подход к людям. "Кадры решают всё". Вот уж, ни убавить, ни прибавить. Спасибо тебе, товарищ Кремень!

– Что ж за организация у вас такая - НКВД? Даже мне нашли применение.

– Да вот такая. Только, тут я тебе не помощник. В особенностях нашей организации тебе помогут другие товарищи. Как только смогут.

– Занятые сильно?

– Не без этого. Сам должен понимать.

– Понимаю. Слушай, а тебе ничего не будет за то, что ты мне рассказал.

– Не-е, не будет. Думали, сам додумаешься, а ты всё никак и никак. А сейчас - совсем приуныл. А на мост ты зря побежал.

– Зря.

Я помолчал, а потом стал изливать ему душу. Точнее, выплёскивать черноту своей тоски. Про то, что не вижу прока от моего присутствия тут, про своё желание умереть.

Тут в вагон ввалились остальные наши попутчики - военврач Шахерезада, Прохор, Брасень, принесли Кадета - это они его выгуливать носили. Шумно радовались, что я пришёл в себя, огорчились, что из всех действий мне было доступно только балабольство. Врач и Прохор разводили руками. Тут и выяснилась цель нашего путешествия. Прохор твердил, что с таким случаем, как у меня, справиться только его мать, сам он не может, вот и было принято решение о моей отправке. И судя по открывшейся недавно информации, я уж и боюсь подумать, кто принимает "по мне" решения. Ну, и в нагрузку со мной, для компании, погрузили врача, Прохора, как единственного проводника к загадочной целительнице, Кадета и Громозеку на излечение, ну и Брасеня на хозчасть. Жаль не успели перехватить Мельника - его уже отправили с другим поездом. Ах, да, на платформе под брезентом стоял "трофейный" заокеанский броневик.

Слава Богу, в этот раз я развалился на запчасти без боли. Просто я не чувствовал ничего ниже шеи и всё.

Утомившись от открывшихся обстоятельств и от всего пережитого, забылся, наконец, сном.

Области Тьмы.

По пробуждении, я застал скучающего лейтенанта ГБ с блокнотом и карандашом за ухом.

– Готов дать показания, - прокашлявшись, сказал я. Лейтенант улыбнулся.

– Это - как вы пожелаете. Меня прислали записать всё, что скажите, а потом отправить записи.

– А тебе допуск дали?

– Да, я прошёл специнструктаж. Вот бумаги.

– Тогда пиши.

Лейтенант несколько часов конспектировал все "потоки моего сознания". Собрав остатки воли в кулак, вспоминал, говорил. Чувствовал, что бесполезно это, но говорил. Делай, что должен... Делаю.

Пересказал свои соображения по поводу моего "детища" - Единорога и комплекса остальных машин. Сильные, слабые стороны, как надо применять, как не надо. Ессено, вид с моей колокольни. Тут же изложил опыт предков по организации самоходных полков из СУ-76, потом наши с начштаба соображения по иной организации подразделений. Используя наш собственный опыт, опыт немцев с их кампфгруппами, опыт обороны Сталинграда, штурмовых групп образца времён взятия Кёнигсберга и Берлина. Особо отметил, что эффективность подобных подразделений напрямую будет зависеть от опыта и личных качеств бойцов и командиров. Поэтому комплектовать их надо из ветеранов, битых, стрелянных, обтертых и обкатанных танками и бомбёжками. Способных на стойкость и инициативность действий в отрыве от своих товарищей. К действиям вне линии фронта, без флангов и тыла, в окружении, в отрыве от командования. К манёвренному бою. И назвать их надо как-то иначе, чтобы отличить от линейных частей новобранцев. Так как гвардия уже есть, то предложил их назвать как-нибудь из той же екатерининской эпохи, откуда откопали и гвардию: гренадёры, драгуны, кирасиры, егеря. Не суть как, главное, иначе, чем простые стрелки.

Говорил, говорил, а в голове одна мысль: "Ты кто такой? Что ты тут развыпендривался? Всё это бесполезняк!" Как я там, давно, в прошлой жизни, год назад, я планировал? Авторитет, команда, фокус? Фокус - не удался. Команда? Вроде есть. Вот они, рядом. Но, из первоначальных - лишь Кадет. И то, благодаря НКВД. Кто ещё, кроме этой всесильной и вездесущей организации, мог распределить Кадета и Мельника после ускоренных курсов комсостава именно ко мне? Тут армия - посылают туда, куда надо, а не туда, куда хочешь. Громозека и пропавший Кот - осназ, опять чекисты, Прохор и Брасень со мной опять же волей Кельша, генерала ГБ, хотя генералами они пока не числятся. Комиссарами от ГБ имеется.

Получается, что чекисты для выполнения моего плана сделали больше, чем я сам.

Авторитет. Тут неоднозначно. Вроде бы все и круто. Я - старший комсостав, конструктор, с самим Сталиным знаком, с Берией перебрёхиваюсь, к моему мнению и моим записям вроде бы прислушиваются, но...

Где зримые изменения? Ничего же я не смог изменить. Ничего похожего на те книги про попаданцев, что попадали в мои руки. Всё вроде по канону - командирская башня, промежуточный патрон, инфа про генералов и Хруща. Только ничего не произошло. Как бы хуже не было. Эхе-хе! Наверно - я не правильный попаданец. Хруща не грохнули - продолжает служить. Наоборот, я явился яблоком раздора меж блоков элит советского эстеблешмента. Результат раскола - нападение на базу особой аналитической группы НКВД, в результате пропали Кельш, Кот и один из пришельцев. Потом - попытка захвата меня, после осознания, что я могу тупо погибнуть в бою, обороняя Воронеж. Они что подумали - что Сталин "попользовал" меня и "выкинул", а они решили "подобрать"? А я, в благодарность за избавление от фронта, стану служить? Они же не знали, что фронт для меня - как терновый куст для Братца Кролика.