Каррас поднял человека за правое плечо, практически оторвав его от земли.

— Это не сражение, это — бойня. Ты сделаешь так, как я тебе говорю. Караул Смерти позаботиться об этой твари. Не вставайте у нас на пути.

Глаза сержанта были пустыми и безжизненными, совсем как у куклы. Неужели Адептус Механикус удалили столь много его человечности? В них не было страха, в этом он был уверен, но Каррас всё же чувствовал что-то ещё. Было ли это результатом хирургии Механикус или воздействием психического маяка, всё ещё глушащего его силы толчками психического давления одной невидимой волной за другой, он не знал.

Спустя секунду, сержант скитариев неохотно кивнул и послал сообщение по своей вокс-связи. Скитарии начали отступать, не прекращая при этом вести свой тщетный огонь.

Скрежет бронированных плит тиранида о скалобетон становился всё громче, по мере того, как он приближался, и Каррас вновь повернулся, чтобы встретить его лицом к лицу.

— Приготовиться! — предупредил он остальных.

— Какое твоё решение, Призрак Смерти? — прогромыхал Хирон. — Это чужацкая мерзость и она должна быть уничтожена, несмотря на приказы инквизитора.

«Чёрт возьми! — подумал Каррас. — Я знаю, он прав, но я должен соблюдать соглашения во благо ордена. Мы должны предоставить Солариону шанс выстрелить».

— Отвлеки эту тварь. Делай так, как приказал Сигма. Если Соларион промахнётся…

— Этого не произойдёт, — передал Соларион по связи.

«Уж лучше бы так и было, — подумал Каррас, — потому что если нет, то я не уверен, что мы сможем убить эту тварь».

Соларион достиг вершины крана. Всё дно кратера распростёрлось перед ним. Он увидел, как члены его отделения развёртывались перед лицом чужацкой мерзости. Она снова поднялась на свои задние секции и взвизгнула на них, молотя воздух рядами маленьких рудиментарных отростков. Восс атаковал первым, полив существо градом огня из своего тяжёлого болтера. Раут и Каррас присоединились к нему, пока Зид и Хирон, обходили его по сторонам, стараясь зайти с фланга.

Соларион хмыкнул.

Было очевидно, по крайней мере ему, что у этой дьявольщины не было слабых мест. У неё даже глаз не было! Насколько он мог судить со своей позиции, яростный поток болтерных снарядов, барабанивший по шкуре зверя, не приносил никакой пользы, будучи неспособным пробить толстые хитиновые плиты.

«Мне нужна открытая плоть, — сказал он себе. — Я не выстрелю, пока не увижу её. Один выстрел — одна смерть. Ну, или, в данном случае, один парализованный ксенос-червяк».

Он принял устойчивую позицию, закрепив ноги в углах, созданных каркасом крана. Всё вокруг старалось помешать ему. Завывающие ветра Менатара толкали его, стараясь сбросить в смертельное восьмидесятиметровое падение. Пыль в воздухе снижала видимость на двадцать процентов. Но Соларион был способен поразить имперский дукат с трёх километров. Он знал, что сможет сделать идеальный выстрел и при гораздо худших условиях, чем нынешние.

Стрельба с вершины крана означала, что он будет вынужден лежать животом вниз под углом в сорок пять градусов. Приклад его болтерной винтовки упирался в его плечо. Правая линза его шлема была крепко прижата к окуляру прицела. После некоторых регулировок он настроил фокус на бушующем чудовище. Взрывы снарядов Астартес продолжали покрывать его панцирь. Его хвост в сокрушительном вертикальном ударе с тяжестью опустился вниз, но Раут избежал его, отступив в последнюю секунду. Бетон, на котором только что стоял Экзорцист, раскололся и разлетелся в разные стороны.

Соларион оттянул затвор своего оружия и вставил один из снарядов с нейротоксином Атландо в патронник.

Затем он объявил по комм-связи.

— Я на позиции, Каррас. Готов произвести выстрел. Поторопись и добудь мне брешь в его защите.

— Мы стараемся, Пророк! — ответил Каррас, использовав прозвище, которое дал Ультрадесантнику Зид.

«Старайтесь лучше», — подумал, но не сказал этого Соларион. Он знал, что был предел тому, насколько сильно он мог надавить на Когтя-Альфа.

Три гранаты разорвались одна за другой градом сокрушающих землю осколков. Затем ветер унёс поднятую ими пыль и грязь. Тварь поднялась снова, вздымаясь над космическими десантниками, и они увидели, что она осталась абсолютно невредимой, без единой царапины.

— Ничего! — выкрикнул Раут.

Каррас выругался. Положение становилось отчаянным. Чудовище было неутомимым, его скорость ничуть не уменьшилась, а у них до сих пор не было ничего, что бы они могли этому противопоставить. Напротив, собственные удары чудища были слишком сильны. Оно уже отбросило Восса в сторону. К счастью, удача была на стороне Имперского Кулака. Удар пришёлся с боку, заставив его пролететь двадцать метров над землёй прежде, чем он врезался в стенку топливной башни. Прочная керамитовая броня спасла ему жизнь. Будь удар вертикальным, то он бы умер на месте.

Не для того отделение «Коготь» пережило шесть лет специальных операций, чтобы умереть здесь, на Менатаре. Каррас не мог этого допустить. Но единственное оружие, которое могло хоть что-нибудь сделать с тиранидом, был его психосиловой клинок — Аркеманн, но из-за этого проклятого маяка, который глушил его дар, он не мог наполнить его той разрушительной психической силой, необходимой для успешного удара.

— Варп его раздери! — выругался он по связи. — Кто-нибудь, найдите источник этого психического сигнала и вырубите его!