Шрифт:
– Когда мы ходили в императорское хранилище, ты призналась, что лично участвовала в нескольких взломах охранных систем. А ещё я просмотрел векселя, которые мы при трупе Ласта нашли, и… знаешь, любимая, а сумма-то не маленькая, честным трудом, да за два года, столько не заработать. Я не осуждаю и претензий не имею, но хочу подробностей. Хочу знать, как всё было.
Ву-у-у… Ну вот. Нашел, бес меня пожри, тему!
– Ты же читал дневник Ласта. Мне кажется, он даёт представление о прошлом. И по поводу взломов… я ничего такого не говорила.
– Не говорила, – не стал отпираться блондинчик. – Ты подумала. А в том, что касается дневника – да, представление он даёт, но этого недостаточно.
Не выдержав, я скривилась и погрузилась в изучение меню. Позже, когда заказ был уже сделан, огляделась и скривилась снова. Очень хотелось сказать Дану, что сейчас не время и не место, но ресторан, ввиду его статуса и дороговизны, был практически пуст. Подслушать наш разговор не могли, а значит, и повода просить об отсрочке не имелось.
Тем не менее я всё равно хотела от неприятного разговора улизнуть и даже открыла рот, чтобы выдать невесть какой аргумент, но герцог Кернский это желание перебил. Он накрыл мою ладонь своею и пристально уставился в глаза. В итоге…
– Ладно, – пригубив поданное в качестве аперитива вино, выдохнула я. Огляделась ещё раз и принялась делиться деталями своего не слишком приглядного прошлого.
Говорить о взломах, кражах и аферах оказалось довольно сложно. Увы, но, несмотря на то, что возможности жить честно тогда не было, совесть всё равно ворочалась и кусала. Тот факт, что Ласт, зная мою натуру, старался выбирать в качестве жертв людей непорядочных, тоже не успокаивал. Ну разве что чуть-чуть.
Зато взгляд и исходившие от герцога Кернского эмоции действовали благотворно. Любимый мужчина не осуждал и, как ни странно, не жалел. Последнее было даже важнее первого – просто уж чего, а жалости сейчас не хотелось. Да, моя юность была далека от благополучия, но что с того?
Я рассказывала медленно, часто делала паузы и почти всегда опускала имена и названия городов. Невольно вспоминала такие подробности, которые, казалось, давно позабыла, и непроизвольно в такие моменты ёжилась.
Замолчала, когда официант принёс заказ, а позже, едва с обедом было покончено, а мы вновь перешли на вино, продолжила. И в какой-то момент начала испытывать… странное облегчение.
Угу, именно так. Именно странное! Просто до этого разговора даже не подозревала, что воспоминания о кочевой жизни с Ластом всерьёз меня тяготят. Проступившие на глазах слёзы тоже неожиданностью стали, однако расклеиться всерьёз я не смогла.
Просто слишком хорошо сознавала: да, я была очень не права в своём прошлом, но кроме прошлого у меня есть будущее, которое я могу построить совершенно иначе. Впрочем, почему «могу»? Уже строю!
Не уверена, но кажется, Дантос этот невысказанный вывод уловил и одобрил. По крайней мере, грустить из-за моего прошлого их светлость точно не собирался. Подтверждением тому – финал разговора. Едва я закончила, блондинчик поймал мою руку, крепко сжал пальчики и сказал:
– Аферисточка моя!
В его тоне и взгляде было столько тепла, что снова возникло желание разрыдаться, но я сдержалась. Вместо этого гордо вздёрнула подбородок и заявила:
– А ты тиран!
Дантос улыбнулся и спорить не стал. Голословное, по его мнению, обвинение аукнулось мне лишь ночью, когда герцог Кернский, вооружившись принципом «Обидели незаслуженно? Ну так пойди и заслужи!», принялся… ну собственно тиранить.
Но этот сорт тирании был бесконечно приятным. Таким, что ни малейшего желания воспротивиться не возникало. Тем не менее просто так, без боя, я всё-таки не далась, за что была наказана тысячей самых сладких, самых волнующих поцелуев.
Глава 8
Следующая неделя прошла очень для меня непривычно.
Первая непривычность заключалась в поведении герцога Кернского. Каждое утро он выбирался из постели, завтракал в моей компании и уходил в расположенный на третьем этаже кабинет, где предавался размышлениям и делал записи.
Вторая непривычность – я сама. Вместо праздного валяния в постели или сидения у камина я разъезжала по столице и банально транжирила состояние будущего мужа.
Нет, ничего бестолкового. Никаких бесчисленных драгоценностей и сувениров. Я покупала в основном ткани для платьев, а заодно заказывала туфли, шляпки, перчатки и прочие, объективно говоря, полезности.
Это было связано с необходимостью составить гардероб герцогини. Ткани – для Фанни, которую я намеревалась перевести в личные портнихи, а остальное – действительно за компанию, ибо знакомств с кернскими мастерами я пока не водила, а обувь, шляпки и прочее были ой как нужны.
При том, что с моего последнего вдумчивого похода за покупками минуло почти девять лет, всё воспринималось очень странно. Я тратила уйму времени на выбор, постоянно сомневалась и нервничала.
Успокаивало одно – хозяева лавок нервничали не меньше. Они уже знали, кто перед ними, и искренне опасались сделать что-то не так. Впрочем, их опасения заканчивались при первой же оплате – дальше в дело вступала «щедрость» герцога Кернского, которая действовала лучше любых успокоительных пилюль.