Шрифт:
Обратите внимание, как похоже оценивают значение спорта в своей жизни и Брумель, и Попенченко, и Хасанов: победы в нем — это прежде всего победы над самим собой, над своими слабостями.
Выше речь шла о чемпионах и рекордсменах и о их подчас необычайно трудном пути в большой спорт. Но на этих примерах автор хотел раскрыть главное — ваши собственные возможности стать сильнее телом и духом. Пусть не каждый из вас в состоянии завоевать, какой-либо почетный титул, но каждый может и должен одолеть свою собственную «олимпийскую» высоту. К слову заметить, тот же Попенченко свои первые скромные победы над отнюдь не именитыми соперниками уравнивал — в самовоспитательном плане — с самой значительной победой на Токийской олимпиаде. И тут и там он побеждал прежде всего самого себя — вчерашнего.
Какую бы увлекательную профессию вы ни избрали для себя, какого бы положения вы ни достигли в ней, без активных занятий спортом ваша жизнь будет определенно обеднена. Подчеркнем: б е з а к т и в н ы х з а н я т и й с п о р т о м. Ибо при всем почтении к физическим упражнениям в их чистом виде, при всем понимании важности для поддержания здоровья утренней гимнастики, пеших прогулок и так далее приходится честно сказать, что одни они не дают той радости бытия, какую доставляет спорт с его накалом борьбы, неожиданностями, соперничеством, переживаниями.
По крайней мере, как надо понимать, «бег трусцой» изобретен не для молодых людей. Настоящие мужчины играют в хоккей (футбол, баскетбол, волейбол, гандбол, теннис), лазают по отвесным скалам, бегают вперегонки с ветром и друг с другом, прыгают с трамплинов, ныряют на дно морское и поднимаются за облака…
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ ЖИВЕТ В ТВОЕМ ДОМЕ
Древний философ Платон предупреждал:
«Пусть никто не будет одновременно литейщиком и плотником, ибо человеческая природа не может одновременно делать два искусства и две науки».
Через столетия видный просветитель XVI века испанский врач Хуан Уарте подтвердил эту мысль:
«Природа… может дать каждому человеку не более одного вида дарований… Способности человека столь ограниченны, что он сможет овладеть только одним делом, но не больше».
Не больше! Вот ведь как.
Не будем слишком строги к Платону и Уарте, сыновьям далекого прошлого: в окружающем их мире, вероятно, им просто недостало материала для формирования иной точки зрения, для выводов о богатстве и разносторонности способностей человека, которые в соответствующих условиях могут равно или примерно равно проявиться в разных областях труда, знаний. Были у них и иные причины проповедовать такие ущербные постулаты — социальные. Дескать, каждому — свое, сын пахаря должен остаться пахарем, сын горшечника — горшечником.
Однако и в наши дни можно встретить публичные высказывания, в которых находит отражение мысль об ограниченности профессиональных возможностей человека.
«На свете сорок тысяч профессий. Только одна из них — твоя». «Мы не универсалы». «Не нужно и невозможно быть одновременно врачом и агрономом». «Только тот открывает счастливые двери в трудовую жизнь, кто открывает их путь маленьким, но единственным ключиком способностей».
Единственный ключик способностей?!
Нет, здесь мы несомненно наблюдаем явное недомыслие или же непродуманность, неточность формулировок. Биографии множества людей прошлого и настоящего, окружающая нас жизнь красноречиво свидетельствуют: человек — кладезь разнообразных дарований. Какие из них наиболее полно и ярко проявит — нередко дело случая, жизненных обстоятельств, общественной необходимости, чьего-то влияния и так далее, но никак не свидетельство бедности сил. Вот одно из красноречивых и любопытных признаний на этот счет:
«…В отрочестве я более всего увлекался проблемами точного знания. Кончил я физико-математический факультет, с увлечением работал одно время в химической лаборатории; естествознание во мне тогда-то и сплелось с интересами и проблемами методологии, а отсюда я несколько лет переживал себя и философом. Увлечение музыкой и попытка стать композитором впервые приблизили мне искусство, которое постепенно и переросло во мне интерес к точной науке. Увлечение Достоевским, Ибсеном, символистами ввело в поле моего сознания поэзию и художественную литературу, но я себя чувствовал скорее композитором, чем поэтом. Долгое время музыка заслоняла мне писательский путь. На последний я попал случайно. Я не стремился печататься. Первое мое произведение было написано в полушутку для чтения друзьям за чайным столиком. Рукопись попала к Валерию Брюсову, друзья открыли во мне талант; книга пошла в печать почти вопреки моему желанию. Обстоятельства открыли дорогу писателя; сложись она иначе, был бы я композитором или ученым».
Это признание принадлежит русскому писателю Андрею Белому. Можно спорить: не разбросался ли он своими дарованиями и где бы мог лучше проявить себя, в какой области? Но пусть сейчас вас более всего заинтересует сам факт сосредоточения в одной личности столь многих разносторонних талантов и интересов. Такое — далеко не редкость. Начнем хотя бы с хрестоматийных примеров.
В школьных учебниках химии и истории обязательно упоминается имя Александра Порфирьевича Бородина, причем — по разным поводам: крупнейший ученый прошлого века, выдающийся русский композитор. Начав с любительского увлечения музыкой, этот человек с течением времени одарил мировую культуру оперой «Князь Игорь», прекрасными симфониями, романсами. И все это — не порывая с любимой наукой, в которой проявил себя блестящим, подлинным исследователем.
«Погружаясь ночами зимними в голубые, как сон, века, знаменитый профессор химии шепчет арию Кончака…», —
такую картину жизни Бородина нарисовал поэт Лев Кропоткин, посвятивший одно из стихотворений таким «совместителям».
Замечательный русский математик, создатель неэвклидовой геометрии Николай Иванович Лобачевский серьезно занимался и агрономией и даже был награжден медалью за успехи в садоводстве и растениеводстве, что, надо полагать, свидетельствовало о его заметном вкладе в сельскохозяйственную практику. Основоположник русского металловедения Дмитрий Константинович Чернов был и серьезным знатоком скрипичного дела: изучал и разрабатывал технологию изготовления музыкальных инструментов, сам делал прекрасные скрипки. Климент Аркадьевич Тимирязев увлекался художественным фотографированием и весьма преуспел в этом занятии, выступал и здесь на профессиональном уровне.