– Это что?

– Конфеты, не видно, что ли? – ответил Александр и раздраженно дернул шеей.

– Мне?

Он тяжело вздохнул.

– Нет. Капитану Да Ханкару... Черт, Юл, просто возьми эту коробку!!!

Ну, что ж... Не могу отказать, особенно, когда меня так вежливо просят. Александр всунул мне упаковку и немедленно руки почти по локоть в карманы брюк засунул. Ну, а я стою, ковыряю розовый бант и невнятно так:

– Э-э... спасибо...

Он перекатился с пятки на носок и обратно, кивнул и спросил:

– Ну, что? Идем?

– К-куда?

– Провожу тебя, – проворчал он и, не дожидаясь моего ответа, пошел в сторону общежития. Ну, и я за ним, само собой. Побежала. Чувствовала себя странно, если честно. Непонятно, кто кого провожал, это во-первых. Во-вторых, конфеты жгли руки. Ну и, в-третьих, вообще неясно, с чего вдруг столько внимания к моей скромной персоне.

Пробегая через пустой общий холл, глянула в зеркало и ужаснулась. Мамочки! Форма мятая, серый жилет в грязных разводах, на голове воронье гнездо и нос красный. А в руках коробочка с празднично-наивным розовым бантом. Ужас!

У двери в мою комнату Александр вдруг обернулся ко мне и, облокотившись о стену рукой, преградил дорогу.

– Пришли, – зачем-то сообщила я и скосила глаза ему за спину.

– Я знаю, – сказал, как мне показалось, раздраженно, а потом, окончательно лишая меня дара речи, наклонился, поцеловал в щеку и шепнул:

– С днем рождения!

Ну, я в ответ только моргнула, открыла рот, закрыла, открыла еще раз и только для того, чтобы спросить:

– Э-э-э-э, а ты как узнал?

– Сорока на хвосте принесла, – рассмеялся Александр и, видимо, чтобы окончательно добить мой умирающий мозг, без труда подтянул к себе, ухватившись одним пальцем за шнуровку на жилете, и еще раз поцеловал. Легко, быстро и... неправильно. Потому что прямо в губы. И потому что от этого поцелуя стало почему-то небу щекотно, а голове до звона пусто. И... и я, поднырнув под его руку, проскочила к себе в комнату и дверь перед его носом захлопнула.

Ну и ночка!

Впрочем, и утро не порадовало утомительным однообразием. Не успели мы с Авророй проснуться и привести себя в порядок, как в нашу дверь настойчиво забарабанили.

– Да что ж такое! И в субботу не дают нам покоя! – возмутилась Могила в лицо стоявшему за порогом одногруппнику.

– Волчок, в АД! – буркнул тот и смылся в сторону кухни.

А Аврора мне путь своей идеальной грудью перекрыла и говорит:

– Э, нет! Так не пойдет! Полночи где-то шлялась. Ничего не объяснила, про эпическое сражение не рассказала... Имей совесть! Я же погибну от любопытства!

Ну, я в извиняющемся жесте руки сложила, мол, от меня-то что зависит, я же не виновата! Могила подозрительно прищурила правый глаз, губы бантиком сложила и постановила:

– Ладно. Иди. Но учти: по возвращении тебя ждет допрос с пристрастиями!

"Да пожалуйста! – подумала я. – Все равно про Темного Бога я никому даже под пытками не признаюсь".

И я убежала в АД, недоумевая, кому я там могла понадобиться.

В приемной вместо Ирэны обнаружился Вельзевул Аззариэлевич. Он нервно мерил комнату шагами, о чем-то размышляя. Заметил меня, обрадовался:

– Ну, наконец-то! Идем скорее!

Повинуясь жесту ректора, я почти бегом проследовала за ним в его кабинет, добежала до распахнутого шкафа и испуганно остановилась у высокого зеркала.

– Ой! – пискнула я шокированно, когда поняла, что зеркало отображает не меня, а гостиную в нашем родовом поместье, а в гостиной маму, папу и Сандро. Причем у мужчин в центре лба стояло по аккуратному круглому красному клейму с красивой буквой "П".

– Ой! – повторила я, когда поняла, куда улетела вторая пуговица.

– Ой-ой-ой! – и за ректора попыталась спрятаться, когда папа поднялся с дивана и наклонился вперед, и на какой-то миг мне показалось, что вот сейчас он выступит из зеркала прямо в приемную и та-а-ак мне всыплет...

– Явилась... – Сандро зажмурился и стал похож на большого довольного кота.

– Помолчи! – бах! – и папа старшему сыну подзатыльник отвесил. – И так уже наворотил дел, остолоп!

"То есть, меня что, ругать не будут?" – я даже испугалась.

– Вот это что такое? – а нет, все нормально, будут – и папа, глядя на меня сквозь тонкое стекло зеркала ткнул длинным пальцем в свой идеальный лоб, а мама осуждающе головой покачала.

– Детка, у нас же прием завтра...

– Эля, не сейчас! – папа бросил на маму хмурый взгляд. Может, и ей тоже подзатыльник достанется, а?..

– Юлчонок, ты как это сделала?

– Я разозлилась очень... И вот...

Нет, а что я должна была ответить? Особенно, когда папа смотрел на меня так, как смотрел, а? Рассказать о том, как мне обидно стало? Да ни за что в жизни!..

Но папа, кажется, не особо интересовался моими мыслями по поводу произошедшего и моим же видением проблемы. Он неожиданно улыбнулся и подмигнул мне. Так ласково, так дружески... И я почти улыбнулась ему в ответ, но тут он сказал: