– Барышня, милая, никак не могу! Не извольте гневаться! Все ирод этот окаянный виноват.

Окаянным иродом абсолютно неожиданно оказался Амадеус Тищенко, раньше времени покинувший родные пенаты и вернувшийся в альма-матер. Пользуясь почти полным отсутствием в общежитии студентов, он безнаказанно превратил общественную кухню в лабораторию для проведения своих сатанинских экспериментов.

И вот, измучавшийся на нервной почве и томимый тоскою, Вепрь, покинув спящую Аврору на попечение друга и соратника Григория, выдвинулся из комнаты в поисках еды, дабы немного успокоить желудок и нервную систему, которая за ночь бала в Институте имени Шамаханской царицы пострадала безвозвратно.

Где, скажите, одинокий голодный мыш может найти еду глубокой ночью в студенческом общежитии? Правильный ответ, конечно же, нигде, но из кухни доносились приятные булькающие звуки, и Вепрь рискнул.

В маленькой медной кастрюльке что-то заманчиво кипело и издавало ароматы неимоверные и вкусные. Смелый мыш и добытчик пересек кухню, по шторке вскарабкался на подоконник, не по-мышиному элегантно прыгнул на плиту, еще раз принюхался и зачерпнул лапкой немножко пахучего варева.

– И как только не обжегся? – испугавшись за соседа ахнула Аврора.

– Так ить в магическую перчатку мы одемшись были, – покаялся Вепрь, и Могила сощурилась на него завистливо, потому что ей это заклинание пока еще так и не далось.

– То есть, мы не только по ночам чужие кастрюли ополовиниваем, не только в преступный заговор с разными темными Александрами вступаем, мы еще и магические нити видим и умеем ими пользоваться, – резюмировала Аврора. – Нехорошая картина какая-то прорисовывается...

Вместо ответа Вепрь вдруг выпучил глаза, пропищал трагичное:

– О, нет!

И вдруг заговорил странным слогом:

– Быть иль не быть – таков вопрос что лучше,

Что благородней для души: сносить ли

Удары стрел враждующей фортуны,

Или восстать противу моря бедствий

И их окончить. Умереть – уснуть...

– Я тебе сейчас усну, сволочь! – прокричала Аврора. – Последний раз говорю: переходи на человеческий язык!

– Нет, весь я не умру, – начал высокопарно Вепрь и почти сразу лапкой мордочку испуганно прикрыл, но все равно продолжил приглушенным голосом:

– Душа в заветной лире мой прах переживет...

– Это ты сейчас в том смысле, что всем рты не закроете? Или как? – растерялась Аврора, а мыш трагично воскликнул:

– Яду мне! Яду!!! – и уже двумя руками прикрыв пасть, на всякий случай опять спрятался за Григория.

– Не может он нормально разговаривать, – мрачно прокомментировал суицидальные устремления мыша Григорий и вдруг тоже смешно выпучил глаза. – Как из похода за провиантом вернуться изволил, так и вещает странным слогом.

Аврора шарахнулась от подоконника, как от зачумленного.

– Он что, заразный?

– Не заразные оне, – Григорий попытался дотянуться коротенькими ручками до оперативно шарахнувшегося от горшка Вепря. – Но не в меру злобные! Они нагадить-с изволили мне в земельку. Скоты-с. Что взять с твари неразумной? Вот я сквозь корни и подцепил заразу новомодную. Тьфу! Прости Господи, откуда что берется? Сам не понимаю, что говорю, – и после короткой паузы уже слышанное ранее:

– Яду мне!!!

– Я вообще ничего не понимаю!! – всплеснула руками Аврора. – Когда побежите за ядом, прихватите и на меня немного!

И решительно в сторону двери двинулась.

– Нельзя!!!!! – с удивительным единодушием рявкнули мыш с кабачком.

– Аврорушка, – жалобно воскликнул Григорий. – Никак нельзя, сердце моё! Александр, конечно, изволили показать себя с хамской стороны, но тебе, правда, лучше не покидать горницы.

– Я поцелую очень грубо, – из-за кабачка грудным голосом произнес Вепрь, – но на губах оставлю страсть. Сегодня я твоя суккуба... (автора не знаю, стырено с просторов Инета. – прим. Ли М.М.)

Аврора медленно обернулась от двери:

– Это ты на заклятие суккуба намекаешь, что ли?..

– Да! – Григорий вздохнул с облегчением, потому что один важный вопрос, наконец-то, удалось решить.

– Шамаханки нас с Юлкой этим заклятием прокляли, что ли? – испуганно уточнила Аврора.

– О да, любовь вольна, как птица, да, все равно – я твой!

– Григорий, – раздраженно и на грани истерики. – Закрой ему рот. Или ваш турнир точно накроется, потому что я готова выбросить мыша в окно...