Нашли просторный двор, я спрятался, а Ванда встала в боевую стойку.

Вскоре на крыше появился тип в серой одежде с короткой накидкой на плечах. Он выглядел моим ровесником, был беловолосым и слегка загорелым. Волосы седые, зачесаны назад и придерживались обручем, но небольшая прядь свисала на глаза. Глаза разные, один серебряный, второй красный. На лице было две полоски шрамов: одна на правой щеке, другая пересекает левую бровь. Левая рука была обмотана черными четками.

Он встал на крыше и посмотрел на Ванду.

– Эй, вылезай, я знаю, что ты здесь, – сказал он. Меня вновь коснулось что-то. Странное ощущение. Что это?

– Сначала докажи, что ты не Тень! – возмутилась Ванда, которую он проигнорировал.

– И как мне это сделать? – усмехнулся он.

– Быстро три раза произнеси «Ктулху Фхтагн»! – потребовала она. Его глаза расширились, он явно был не готов к такому и уже прикидывал, как бы это сказать.

– Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн, – выдал он.

– Ктулхист! – ошарашенно воскликнула она.

Рука-лицо. Большего идиотизма я пока не видел. Я вышел из укрытия и предстал перед ним.

– Кто ты? – спросил я. Рядом встала Ванда.

Но незнакомец не торопился отвечать. Он молча посмотрел мне в глаза. Я вновь что-то почувствовал, опять касание, потом давление, слабую боль и дискомфорт. И это усиливалось. Неприятно. Раздражает. Это меня злит, в конце концов! Я начал сопротивляться этому, и лицо незнакомца покрылось потом.

Давление прекратилось, он опустился на колено и тяжело задышал.

– А ты крут, – с усмешкой сказал он. Я тоже почувствовал, как резко ослаб, и тоже присел.

Он спустился с крыши.

– Прошу прощения за грубость. Привычка, – он протянул мне руку. – Дантес Эдмонт.

– Морроу Винд, – пожал я его руку, все еще не понимая, к чему он клонит.

– Ты случаем не знал такого старичка, который постоянно говорил: «Будь холодным горным ручьем и камнем, который обтекает вода»?

Мои глаза расширились.

– Ты… – от шока я открыл рот.

– Сейчас муха залетит, – улыбнулся он. – Я так понимаю, ты эмпат.

– А ты телепат что ли?

– Ага.

– А как ты понял, кто я?

– Все просто. У эмпатов проблемы с защитой разума. Обычные методы блокировки и создание воображаемых стен и прочего им не помогают. Так что они давят эмоциями, обрушивая на телепата все чувства вокруг. Защищаются, атакуя. Неприятная вещь, – он почесал затылок. – Я как почувствовал чей-то разум, сразу же пошел на вас. Прочитал поверхностные мысли девчонки и узнал, где вы.

– А ты можешь так легко читать?

– Нет, конечно, так, поверхностно. То, о чем человек думает в данный момент. Для более глубокого проникновения нужен более близкий контакт.

– Так вот как ты это делаешь! – подала голос Ванда, о которой мы оба забыли.

– Черт! – выдали мы вдвоем. Взяли и спалились перед ней.

– Не волнуйтесь, ваша тайна в полной безопасности, пока вы меня спонсируете! – усмехнулась она.

– Давай ее тут прикопаем? – предложил он.

– Хммм, – я задумался, уж больно предложение хорошее.

– Так, вы двое, спокойно! – она попятилась. – И вообще Моррик, он же из Чертей, так что это наш природный враг! – указала она на него.

– Ну, – он потер подбородок. – Технически это так, я из Братства Чертей Танатоса. Так что да, моя задача убивать темных и очень злых тварей. Но вы-то пока ничего плохого не сделали, и просто так убивать вампира и дроу мне нет смысла.

– А кто такой Танатос? Я слышал о Чертях, но… – задумался я, вспоминая слова Алисы.

– Думаю, нам лучше позже поговорить об этом, – сказал Дантес, глядя на улочку, из которой мы пришли.

Я выплыл из размышлений, и понял, что ступил, позволив тварям нас услышать, и не заметил этого.

В проходе стояла толпа зомби, они злобно смотрели на нас.

– План отхода есть? – спросил Дантес.

– Эм… тут Храм недалеко и там горел свет.

– Я тоже его видел.

– Прорываемся! – сказала Ванда, поднимая щит.

Первым действовать начал Дантес. Он оказался магом духа и ударил в противников белым лучом духовной энергии. Проход был узкий, и уклониться было невозможно, да твари об этом и не подумали.

Тварей приложило духовной силой. Следом в толпу зомби ворвалась Ванда, сбивая с ног всех, кто еще стоял. Я бросился за ней, Дантес за мной. Он зажал в руке четки, которые превратились в фальшион.