Он снял пальто, повесил на вешалку, пыжиковую шапку и мохеровый шарф спрятал в портфель, прошел к своему столу, разложил на нем рабочие тетради. Потом подумал о чем-то, поднял голову от бумаг, оглядел занятых утренними приготовлениями к работе сотрудников и вдруг — неожиданно для самого себя — голосом будничным и посторонним, как будто речь шла о какой-то всем им, а ему особенно, едва знакомой женщине, сказал:
