— Мало хорошего, если до сих пор я ничего вам не сказал, — начал он. — Мы находимся совсем не там, где думали… Течение отнесло нас на юг, быть может даже южнее Созополя…

Пораженные, все смотрели на него, не мигая.

— Откуда ты знаешь? — спросил печатник.

— Знаю! — твердо сказал далматинец. — С капитаном толковали, так получается… Теперь мы дальше от Одессы, чем в начале пути… Течение хоть и медленно, но относит нас на юг…

В лодке наступила гнетущая тишина. Беглецы лихорадочно размышляли, их лица осунулись, головы опустились еще ниже.

— А ты уверен в этом? — снова спросил печатник.

— Что значит — уверен? У меня нет навигационных инструментов, чтобы знать наверняка… Но по всему видно, что это так. Капитану нет расчета обманывать меня…

— Есть! — со злостью возразил Стефан.

— Может, и есть, но на этот раз он не обманывает…

— А почему ты до сих пор молчал? — спросил студент. — Мы не дети, мы должны знать правду!

Далматинец провел сухим языком по горячим губам.

— Мне не хотелось отнимать у вас надежду, — сказал он. — И без того вам нелегко…

— Мы все здесь равны, — возразил студент. — И ни у кого нет права знать больше, чем другие! Тебя на это никто не уполномачивал! — В его голосе звучало раздражение. — И ты не должен решать за других! — добавил он с мрачным видом.

Беглецы безмолвствовали. Мысль о том, что они против всех ожиданий не приблизились к цели, а удалились от нее, была так невыносима, что лишила их последних сил. Все молчали, не смея взглянуть друг другу в глаза. Впервые каждый остался наедине с самим собой, со своими тяжкими мыслями, со своим отчаянием. Впервые каждый думал об общей судьбе, как о своей собственной…

— Надо все взвесить! — промолвил наконец далматинец. — Надо еще раз обдумать, что делать…

— Надо! — пробормотал вполголоса печатник.

— Как видите, положение не из легких! — продолжал далматинец. — Ветра нет, и неизвестно, когда он подует. Течение будет тащить нас все дальше на юг и может унести к Босфору… А там многолюдно, — сходятся все морские пути… Вряд ли мы сможем пройти так незаметно, как шли до сих пор…

Все молчали.

— Допустим, что через день-два задует наконец этот проклятый ветер! — со вздохом сказал далматинец. — Одесса от этого не станет ближе… А у нас силы на исходе… Сколько дней еще мы сможем продержаться без пищи и воды?

Вопрос повис в воздухе. Все по-прежнему молчали, понурив головы.

— Подумайте! — сказал далматинец.

— Я назад не вернусь! — первым хрипло заявил Стефан. — Если хотите — сходите на берег… Но я на эту проклятую землю — ни ногой!

— Не оскорбляй землю! — вдруг вспылил печатник. — Слышишь?

Никто еще не видел, чтобы он так выходил из себя. Кровь бросилась ему в лицо, губы дрожали.

— Ты не понял меня, — мрачно пробурчал Стефан.

— Очень хорошо понял! — повысил свой осипший голос печатник. — Ты сказал то, что думал!

Перед глазами у Стефана все подернулось кровавой пеленой.

— Проклятая! — заорал он, вставая во весь рост. — Раз ею правят генералы и шпики — проклятая! Раз душит нас за горло — проклятая!

— Довольно! — со злостью крикнул далматинец.

Резкий, повелительный окрик, словно тяжелой рукой, придавил начавшуюся было ссору. Стефан сел на место, но бледный от волнения печатник еще долго пристально смотрел на него. Все видели, как гнев его проходит, взгляд проясняется, жесткие складки в уголках губ разглаживаются.

— Жизнь жестоко отплатит тебе за это! — глухо, но уже спокойно сказал он. — Жизнь вразумит тебя! Будешь скитаться по чужбине, все отдашь, чтобы хоть во сне увидеть эту землю… Плакать будешь, как вспомнишь родные красные крыши…

Снова в лодке наступила тишина.

— Надо решать! — высказался наконец студент. — Так или иначе, а решать надо!

— Я уже сказал, что думаю, — проворчал Стефан. — Если не хотите, я поплыву один.

Печатник вздохнул.

— Теперь мы уже не имеем права решать эти вопросы, как нам вздумается, — сказал он. — Собою мы можем распоряжаться, как хотим… Если угодно, можем и утопиться… Но, по-моему, мы не имеем права рисковать жизнью других…

— И я так думаю, — сказал студент.

— Ну и что? Высадить их на берег? — злобно спросил Стефан.

— Стоит и об этом подумать…

— Высадить их на берег, чтобы они тут же побежали в участок?.. Так вы собираетесь сделать?

Все замолчали.

Капитан, напряженно вслушивавшийся в этот разговор, не вытерпел:

— Можно и мне сказать пару слов?

Далматинец настороженно обернулся к нему. В его взгляде промелькнула надежда.

— Если вы нас высадите на берег, я найду вам бензин, — сказал капитан тихо, но твердо. — Я знаю побережье, как свои пять пальцев; знаю и где лучше всего сойти на берег. Можно пристать неподалеку от Ахтополя… Или где-нибудь еще… Всюду у меня свои люди. За два часа я найду вам бензин…