— Первый — хорошо. Остальные — нормальный бизнес-проект, но не очень трогает.

— Что для вас значили инсталляции Кабакова?

— Инсталляции Кабакова.

— Вы сегодня один из самых знаменитых русских писателей. А насколько адекватно воспринимаются ваши произведения в России?

— Не знаю. Я не знаю даже, насколько адекватно я их пишу.

— Вы часто говорили, что нет ничего хуже для писателя, как участвовать в так называемой литературной жизни. А вы все-таки довольно сильно реагируете на критику — например, когда вы в «Generation «П»» сажаете критика ПБ в сортир…

— Наш президент Путин поставил перед нами задачу мочить врагов в сортире. Ничего личного.

— Вы говорите, что просто пишете для других такие книги, которые развлекали бы вас самого. Может быть, поэтому у вас, особенно в ранних произведениях, часто бывает хеппи-энд или, во всяком случае есть какой-то выход?

— Выхода нет. Это и есть выход.

— В связи со «Шлемом ужаса» уже нельзя говорить о хеппи-энд — наоборот, существует мнение, что этот роман оканчивает русский постмодернизм. Видите ли вы выход из этого лабиринта?

— Перестаньте думать, что вы в лабиринте.

В ночь на 5 октября небывалым для интеллектуальной прозы стартовым тиражом 150 000 экземпляров вышел сборник повестей и рассказов Виктора Пелевина «П5». Писатель, чье упорное нежелание общаться с журналистами стало притчей во языцех, согласился ответить на вопросы обозревателя «Известий».

вопрос: Прежде чем начать разговор собственно о книге, не могу не спросить — как случилось, что до выхода сборника в печать его опять украли и выложили в интернете?

ответ: Я думаю, мою книгу в Сеть выложило грузинское гестапо. Это попытка отомстить за то, что я начал русско-грузинскую войну — о чем я недавно с интересом прочел в «Аргументах и фактах». Мне уже доводилось быть и чернокожей женщиной, и контролировать ларьки на юге Москвы, но такое со мной впервые. Знаете, как в анекдоте — «о как!»

в: А вы сами часто музыку и фильмы из интернета скачиваете или всегда покупаете лицензионные носители?

о: Я скачиваю из интернета и музыку, и книги — не так чтобы часто, но бывает. Фильмы — нет, я давно не видел ни одного фильма, который стоил бы трафика. Но если есть возможность заплатить за то, что мне нужно, особенно каким-нибудь простым методом — например, по эсэмэске, — я это делаю.

в: Просто сейчас большинство музыкантов перестали обращать внимание на то, что их альбомы часто еще до выхода выкладываются в Сеть, и считают это правильным способом раскрутки. А кто хочет — купит диск. Может, писателям тоже нужно так поступать?

о: Я считаю — и обязательно этим займусь, когда вернусь в большую политику, — что в свободный доступ надо в первую очередь выложить акции «Газпрома» и нефтяных компаний. Вот это действительно должно быть общим достоянием, потому что это природная рента, которая в равной степени принадлежит всем по естественному праву. Попробуйте устроить опрос общественного мнения по этому поводу, сами увидите. Но этого почему-то не происходит. Зато у нас есть возможность воровать по мелочам — уклоняться от налогов, смотреть пиратские фильмы и так далее, — что символически объединяет нас с элитой в одно целое. Это, так сказать, невидимая «рублевская ленточка», которую каждый телепузик до поры до времени носит на своей антенне.

Интернет-дистрибуция — это, естественно, вопрос не моральный, а технический. Она существует во всем мире, но только у нас организована таким образом, что порталы размещают принудительную рекламу на страницах с пиратскими линками — и ни за что при этом не отвечают. На Западе их давно засудили бы до мышей, потому что элементарно можно доказать, что они таким образом наживаются на пиратстве. У нас этого не происходит, потому что на фоне большого воровства маленькое кажется незаметным и даже естественным — таким, знаете, контрапунктиком в государственной фуге. Подумаешь, кто-то качает книгу — тут всю страну скачали несколько раз в разные стороны, только вот засэйвить почему-то не могут. Чего уж о книжках-то.

Тем не менее человек по природе добр и готов платить за то, чем пользуется, но только в том случае, если у него есть возможность сделать это без хлопот и головной боли. А интернет-бизнес в России сегодня построен таким образом, что украсть проще, чем купить, даже если вы готовы заплатить. Все это, конечно, не особенно важно — книга ведь пишется не для рынка, а для Прекрасного Читателя, если перефразировать Блока. Огурец растет не для того, чтобы его продали, а для того, чтобы его съели. Но осадок остается даже у огурца. У Астафьева была основанная на военном опыте книга, которая называлась «Прокляты и Убиты». А я бы мог написать пронзительный роман под названием «Скачан и Обосран». Только не буду — все равно его потом скачают и обосрут.