Шрифт:
Глава 13
Я отбрасываю маленького зеленого лепрекона от двери. Он разлетается на тысячу осколков, разбиваясь о стену гаража.
– Ну же, девочка моя, быстрее! – держу рукой Милли за поводок, бегу к машине и открываю дверь водителя. – Ну же, быстрее залазь внутрь!
Милли топчется в машине и наконец устраивается на пассажирском сиденье, я залезаю следом за ней, запираю все двери и завожу машину. Радио взрывается песней «Обезьянка отправилась на небеса», музыка несется из динамиков, я оглядываюсь на дом, убежденная, что кто-то наблюдает за мной из окна.
– Давай же, – я борюсь с рычагом переключения передач, пытаюсь поставить на первую передачу. – Давай…
Милли восторженно подвывает у меня за спиной.
– Да! – Машина заводится, и я смотрю в зеркало заднего вида. Тень движется в окне кухни. Милли пытается вскарабкаться мне на колени и облаять тревожное окно, в котором она тоже чует кого-то. Я дергаю за поводок и отправляю ее обратно на пассажирское сиденье.
– Успокойся ты, это всего лишь кошка, это Джесс, соседская Джесс…
Трогаюсь, выезжаю на Вестерн-роуд под какофонию автомобильных гудков и двигаюсь по направлению к Кингс-роуд, несусь по набережной, проезжаю мимо мэрии и дальше – по направлению к Роттингдин. Я еду не разбирая дороги, и мне, признаться, все равно.
Еду до тех пор, пока не оказываюсь на парковке отеля «Даунс» в Вудингдин, выключаю мотор, меня трясет, так я перенервничала. Милли тоже начинает нервничать, когда я стучу зубами, но я ничего не могу с собой поделать, просто таращусь стеклянными глазами на море и жду, когда дрожь и волнение пройдут сами собой.
После пяти минут пытки, возможно – десяти минут, жуткие конвульсии стихают до тихой дрожи, потом совсем исчезают. Я откидываюсь в кресле.
Джеймс знает, где я живу.
Открытка, тапочки, их еще можно было объяснить как простые ошибки, кто-то доставил не по назначению, и все, забыл написать имя на почтовой упаковке, при отправке опечатался в одной букве, и эта оплошность привела к тому, что посылку доставили не по адресу. Но как объяснить появление лепрекона? Это уже была не ошибка. Он хочет, чтобы я знала: он меня нашел. И если он за мной следил, то знает, что Брайана нет дома, что я совсем одна.
Снова начинают дрожать руки, пока я лезу в сумку за мобильником. Палец плохо слушается, я вожу им по экрану, наконец, нахожу нужную иконку и печатаю
9…9…
Перестаю трогать экран. Если позвоню в полицию, они решат, что у меня очередной приступ, и позвонят доктору. Так было в последний раз. Мне не стоило им тогда звонить. Я ведь действительно была больна. Почему бы еще я тогда решила, что Джеймс живет в тени сада и посылает мне зашифрованные послания в виде мокрого белья на веревках и мертвых птиц?
Два раза нажав девятку, я стерла набранный номер.
Вместо полиции решила позвонить Брайану. Дозвонилась.
– Привет, – говорит отрывисто, словно спешит.
– Брайан, это я. Послушай…
– Нет, это ты послушай, Сью. Я вчера говорил серьезно. Ты или пойдешь к врачу, или нашему браку конец.
– Но Брайан, случилось нечто ужас…
– Ты пойдешь к доктору, Сью?
– Нет, ты послушай…
– Тогда нам не о чем говорить.
Брайан положил трубку.
Я снова набрала номер мужа. На этот раз сразу включилась голосовая почта.
– Брайан, это снова Сью. – Делаю паузу, чтобы справиться с дыханием. – Знаю, что ты злишься, но это важно. Действительно важно. Прошу тебя, приезжай домой как можно быстрее. Когда я вернулась из больницы этим утром, я… нет, погоди… мне сначала нужно тебе кое о чем сказать. Прости меня, пожалуйста. Мне так жаль, так жаль тех слов, которые я тебе сказала вчера вечером. Кейша объяснила, почему Шарлотта послала ей эсэмэску, в которой написала, что ты извращенец. И… слушай, как-то неправильно начинать извиняться с этого…
– Чтобы сохранить это сообщение, нажмите 1. Чтобы оставить новое сообщение, нажмите 2. Завершить звонок, нажмите 3.
2… 2… 2… Я набираю номер. Что случилось? Почему не могу сохранить сообщение?
– Привет, Брайан, это снова Сью. Пыталась оставить тебе сообщение, но оно сорвалось, и я не уверена, что ты его получил, поэтому на сей раз буду краткой. Мне стыдно за вчерашнее, прости меня. То, что я сказала тебе, было ужасным. Даже хуже, чем ужасным. Меня нельзя простить, и я не виню тебя за то, что ты ушел. Я плохо соображала, потому что Джеймс…