И это было правдой. Я утратил память, но за всё время обучения в Инквизиции, у меня просто не хватало времени на то, чтобы любоваться закатами и природой. Даже Лита не могла выбираться за город надолго, а она очень любила лес, правда ночью, когда на небе зажигалось много звёзд. Но в те минуты, стоя на краю холма, я смотрел на заходящее солнце и моя душа пела. Солнце было уже у самой кромки горизонта, окрашивая небо в нежно-розовый цвет. На нас неслись тучи, которые сейчас казались золотистыми, где-то вдали грохотал гром. Я видел верхушки деревьев, на многие километры вокруг простилались громады деревьев которые мерно покачивались под дуновением ветра.

— Скоро начнётся гроза, странник. Нам нужно возвращаться.

— Да-да, сейчас. — Я наслаждался красотой стараясь продлить эти сладостные мгновения покоя, которые снизошли на меня. Все войны, вся ложь, всё что угнетало меня последние четыре года наконец-таки ушло, не знаю как надолго, но всё же ушло.

— Что с вами, странник? Ваша кожа пылает.

— Пойдёмте, Дженналит. Спасибо вам за познавательную экскурсию.

Мы поспешили отправиться к монастырю, но ливень успел таки нагнать нас. Дженналит грязно выругалась и сказала: — До монастыря мы не успеем. Пойдём в тренировочную секцию. Это близко!

Я пожал плечами и согласился. Что ещё мне оставалось делать?

Старец смотрел в зеркало созерцания и удовлетворённо кивал головой. Он хорошо знал Дженналит, и догадывался, чего она хочет добиться, но он также знал, что её время ещё не настало. В тренировочной секции сегодня встречалась тройка весельчаков и балагуров, которую старец отбирал лично. Юного Избранника следовало обучить как можно скорее. Старец видел на горизонте тучи, и то было дурное предзнаменование. Он больше всего на свете боялся только одного, что Зло во плоти придёт к нему и потребует отдать долг. Госпожа предупреждала, что в следующий раз, никто не сможет защитить Харакерст от вторжения извне.

Но даже старец не знал, какие страсти сейчас накалялись в кругах «Божественного Совета», и в отряде Инквизиторов.

В тот день на совете присутствовала только «верхушка» Богов. Боги Стихий, Эркхаэль, и Князь Тишины. Князь Тишины был в ярости, и никакие доводы не могли убедить его в бесплодности поисков Инквизитора.

— Да поймите же вы, Князь! — Эркхаэль редко терял терпение, и хотя разговор Богов проходил не в телесной оболочке, его голос сейчас был полон гнева. — Мы обыскали все места подвластные нашему контролю! Тёмные Боги, и те, согласились помочь вам, и прочесали всё! В Хашарате его нет и быть не может, если он в горах Мистиков, то уже должен быть мёртв. Даже в Мильхенрате нет никаких известий о дитяти Сатурна.

— Он не мог исчезнуть! Вы все боитесь его возвращения после того, что он продемонстрировал вам во время этой битвы! Я не могу больше ждать. Если «Божественный Совет» признаётся в своей некомпетентности, я обращусь за помощью к Диасонию Ардаэль.

В незримой зале воцарилось молчание, некоторые Боги пришли в ужас от одной мысли о том, что падший Бог может обрести поддержку Князя Тишины, но спор разрешила Тасия Тайрина, явившаяся на Совет, как всегда незваной гостьей.

— Ты не сделаешь этого, Князь Тишины. Ты не обратишься к моему другу за помощью, он не поможет тебе найти моего внука, и ты сам не сможешь его найти, потому что я так решила.

— Тайрина! — Князь поджал губы и презрительно сплюнул. — С каких это пор, я, Князь Тишины, должен спрашивать у тебя разрешения? Экзель Избран мной — он мой Апостол, а я — Хранитель его Клятвы. Без меня он и его друзья погибнут.

— Ты не прав, Князь Тишины. Во-первых, Экзель Джемал полноправный Бог, которому предстоит сделать свой выбор. Согласно Закону, который не можешь приступить даже ты, он не может быть Апостолом чьей бы то ни было Силы, пока не сделает свой Выбор. Во-вторых, Князь Тишины, Клятва Экзеля более не имеет Силы. Ты не помог ему спасти друзей, хотя ты прекрасно знал, кто отравит их. Ведь я дала тебе предупреждение. Он совершил чудо и сумел одолеть меня, но теперь, друзья Экзеля Джемал связаны с его Божественной Сутью. Стоит ему умереть, и те из них, что не входят в старшие расы, погибнут вместе с ним. В-третьих, Князь Тишины, — Голос Тайрины приобрёл металлические нотки. — У вас, Богов и Демонов свои игры, а у меня своя Цель. Я редко вмешиваюсь в ваши дела, и всегда даю щедрую плату за вмешательство. Перед лицом Великих Сил и членами «Божественного Совета» объявляю я свою волю! Экзель Джемал не входит в ваш Пантеон и не подвластен Суду! Любой кто посмеет искать его, вмешиваться в его жизнь, или мешать его жизни, будет наказан смертельным поцелуем. Пощады я не дам никому, ни Богам ни Смертным! Я даю вам последнее предупреждение, Боги, я запрещаю вам искать его, или даже упоминать его имя всуе. Идите и играйте в свои игры. «Божественный Совет» объявляю закрытым!

Один за другим Боги спешили покинуть круг Силы, даже не глядя на мятежного Князя, единственного, который отказался покориться. Он гневно сжал кулаки, но заговорил на удивление учтиво.

— Я принял твоё предупреждение, госпожа Тайрина, но даже ты не властна надо мной. Ты не в силах подарить мне покой и забвение, и меня не волнуют твои приказы.

— Ты прав, Князь Тишины. — Тайрина ласково прикоснулась к щеке Князя, оставляя пламенный след. — Ты не был записан в летописях моего Брата, я не смогу тебя забрать, пока не случится то что должно, однако, послушай меня, пожалуйста. Сейчас я не приказываю, а прошу тебя. Оставь его в покое. Я знаю где он, ему там сейчас хорошо. Не лишай его тех мгновений счастья, которые ему отведены. Грядёт война, и он не сможет остаться в стороне. Инквизиция столкнёт его в Хаос — Я Знаю это. Он должен иметь хотя бы видимость выбора.

— С ним хотя бы всё в порядке? — после минутной паузы спросил Князь Тишины.

— Он счастлив, Азраил. Он счастлив как никогда.

Князь Тишины не ответил Госпоже, но исчезая он послал ей короткий кивок, словно соглашаясь с ней, и Тасия устало вздохнув отправилась дальше.

Джером и Нильсен Эгерейя сидели в трактире Астория и Тюльпан и за кубком вина обсуждали возможность создания поисковой партии, которая должна будет найти Экзеля. Было уже довольно поздно, и если бы их увидели Старшие Ордена, дело окончилось бы выговором, а то и чем построже. Джером был учителем, А Нильсен, за отвагу проявленную при защите границы Нольонда был награждён, и его досье отправили на рассмотрение, с целью повышения ранга.