"ЭТО МОЕ"

Он может обладать многим или малым, но при этом у него будет отношение 1.5 к собственности любого человека "Это мое!" Поэтому он может быть довольно нещепетильным в вопросах присвоения собственности, времени или денег других людей.

ОБЩЕНИЕ

Так как этот тон выше, чем Сочувствие (он более живой и более способный), человек, который остается в 1.2 чрезвычайно аберрирован. Вместо навязчивой необходимости проявлять сочувствие, он наоборот, не может это делать. Совершенно невосприимчивый к просьбам о жалости или понимании, он живет в своем замкнутом мире между притворной "любезностью" и сокрушительной ненавистью. Если вы рассказываете ему о какой-нибудь трудности, он отвечает: "Ну, ты сам в это влез". Он отказывается помочь: "Сам постелил. Сам и ложись". Он обычно игнорирует общение других людей - за исключением тех, кто находится близко к его тону. Если вы рассказываете ему что-нибудь, он может нетерпеливо постукивать ногой или другим образом торопить вас, если только тема разговора не скандальная или достаточно беспокойная (его увлекают истории о жестокости).

ГНЕВ ЗА СПИНОЙ

Часто мы видим этого человека смелым и сердитым за спиной. Не имея способности выразить свой Гнев прямо на кого-то, он выражает его косвенно. Он говорит: "Пусть они провалятся", но он говорит это кому-то другому. Я видела Отсутствие Сочувствия беседующего с одним человеком, при этом открыто насмехаясь над другим, который стоял перед ними. Однажды я видела 1.2 стоящего в очереди в банке. Раздраженный задержкой, он начал громко на всю комнату отпускать замечания: "У них здесь работает куча кретинов. Из-за чего такая задержка? Они что, ждали, пока наберется столько народу, чтобы пойти попить кофе?" Этот непрямой Гнев характеристика присущая только Отсутствию Сочувствия. Гнев в ярости напрямую поносил бы кассира. 1.1 отпускал бы критические замечания после выхода из банка. Отсутствие Сочувствия, застряв между напускной храбростью и трусостью, делает недоброжелательные замечания, но не в прямом противостоянии.

КАК ДРУГ

Вы никогда не добьетесь близкого, взаимного понимания с 1.2. Он не может разделить вашу радость или подбодрить вас, когда у вас неприятности. Он может забыть позвонить вам, если отменяет свидание; может неожиданно уехать в Гонконг не попрощавшись. Не обращает внимания на любезности. До крайности невнимательный к другим, он действует как лошадь с шорами, которая видит только то, что перед ней - не осознавая расстройства и гадости, которые он создает.

Если он вообще удосуживается искать с вами дружбу, он, возможно, использует вас.

"Я ПРОСТО ХОЧУ ЗНАТЬ ДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ РАЗРУШИТЬ"

Каждый тон имеет свою точку пробуждения - некоторую приемлемую деятельность, которая позволяет ему целиком драматизировать характеристики своего тона. Когда индивидуум находит подходящую профессию, которая позволяет ему полностью проигрывать свой эмоциональный тон (с общественного согласия), он, обычно, действует эффективно и усердно.

Если 1.2 находит способ попасть в область журналистики, он может стать мастером разоблачения. Подобная работа требует хитрости 1.1 и беспристрастной ненависти 1.5. Руководящее им отношение: "Я просто хочу знать достаточно для того, чтобы разрушить". Такой разоблачающий писатель, использующий обезоруживающую дружелюбность, чтобы добиться доверия своих жертв, гордится своей способностью вынюхивать "настоящую правду". Используя шпионские таланты 1.1, он может начать с намеков и старательно собирать вместе туманные факты, слухи и донесения от информаторов.

Он крикливо настаивает на этике и нравственности для остальных, тогда как его разрушительные действия оправдываются следующим: "Люди имеют право знать правду".

Один такой писатель рассказывает, что он прибегает к чудовищному притворству, чтобы добыть информацию или документы. Он считает, что цель всегда оправдывает средства, потому что "демократия дает людям право знать, это для пользы общества".

Отказываясь от ответственности за любые пагубные последствия, он утверждает, что хороший журналист совершенно не должен беспокоиться об эффекте от новостей, которые он сообщает. "Используй любую уловку, какую только можно, выкручивайся, если необходимо, но добудь факты. Потом сообщи о них, плохих или хороших, обществу не заботясь о последствиях. Мы должны обеспечить право общественности знать. Делать обратное, означает разрушить свободу журналистики".

Его предвзятая точка зрения достаточно близка к истине, которой верят и принимают многие разумные люди. Однако мы также должны знать, что низко-тонные люди избирательно сообщают только низко-тонные "новости", отвратительные и сенсационные действия меньшей части человечества. Они в действительности не видят высоко-тонные, способствующие выживанию действия.

Вы можете исследовать пригород, где живет средний класс, любым вечером и вы вряд ли найдете кого-нибудь, кто бы убивал, насиловал, грабил или скандалил. Вместо этого, вы, возможно, найдете Маму на заседании Ассоциация Учителей и Родителей вовлеченную в горячие дебаты о горячих обедах. Папу, засыпающего за чтением газеты и ребенка, поедающего фунт булочек, смотрящего ТВ, слушающего музыку на полную мощь и рассеянно выводящего каракули на полях учебника по истории.

"Но ничего из этого не является новостями" - говорит нам журналист. Это интересный комментарий, показывающий тон всего нашего общества, слово "новости" стало означать самую низко-тонную сенсационность.

ЖИВЯ МЕХАНИЧЕСКИ

Мне всегда казалось, что Беверли изучала людей, чтобы узнать, как она должна реагировать. Она была как подросток на первом официальном обеде, наблюдая за каждым, чтобы увидеть, какой вилкой следует пользоваться.

В день своего бракосочетания она спросила меня: "Я никогда не могла понять эти свадьбы. Они должны быть унылыми как богослужение или веселыми как вечеринка, или как?"

"Я думаю, это зависит от того, как ты чувствуешь сама" - сказала я.

"Но я ничего не чувствую. Я не знаю как себя вести".

После того как она повзрослела, она мало-помалу обзавелась приемлемыми общественными манерами, но у нее напрочь отсутствовала естественная самобытность или обходительность. Однажды она сказала мне: "Мой муж говорит, что я не достаточно чувствительна. Что я никогда не вижу, когда люди расстроены или озабочены чем-нибудь. Я думаю это правда, но как я могу догадаться что происходит у кого-нибудь в голове?"