Хотя, справедливости ради, Закери все же должен был отметить, что Марго в традиционном красном платье невесты была очаровательна. И все же, он не мог не представлять на её месте Боадикею. Он смотрел и видел, вместо Тизона себя. Представлял, что это ему и ей пускают кровь на ладони и велят крепко взяться за руки. И это им повязывают руки шелковой лентой в знак нерушимости союза.

Закери не смог сдержать улыбку при мысли о том, что когда-то он также точно поцелует Боадикею, в знак того, что теперь она его жена. А она в отличии от Марго засмущается, покраснеет, а не будет стоять, улыбаясь и махать все ручкой. Закери так долго мечтал о том моменте, когда сможет провозгласить, что больше она не Монтефиор. Теперь она Боадикея Абиатти, его законная жена и королева Малероссы.

Ему только сейчас пришло в голову как это красиво звучит — королева Боадикея Абиатти.

Ничего, осталось совсем не много. Скоро все успокоится и Закери сможет действовать. А пока нужно разобраться с этим снежным комом из срочных нерешенных дел.

Первую брачную Тизон и Марго провели во дворце. На следующий день, презрев все традиции и этикет, Уисдом увез свою новоиспеченную королеву в свой дворец.

Закери перевел дух и... снова окунулся в государственные дела. Абрахам не смог присутствовать на свадьбе племянницы, но прислал вместо себя свою младшую дочь, Агату. Это был прозрачный, неприкрытый намек. Который Закери успешно не заметил и отправил принцессу назад в Гатриду. Как и предрекал Оскар, Абрахам был просто в бешенстве. Он слал письма за письмом. И хоть Закери и не планировал делать этого так быстро, но пришлось пообещать Абрахаму, что скоро к нему приедет с ответным визитом один из принцев.

Осталось только убедить в этом Лиама, который уперся как последний баран. Он в кого-то там влюбился, из-за этого пропустил свадьбу Марго и наотрез отказался ехать в Гатриду и жениться на ком-либо.

Ситуация медленно подходила к черте кризиса. Если так и дальше пойдет, то Закери придется отсылать в Гатриду Седрика. Что ну вообще никак не вяжется с его планами.

Закери оставалось надеяться на Оскара. Советник выслушал своего находящегося практически на грани истерики монарха, и только после этого сказал, что в курсе проблемы и сейчас работает над её решением. Что он хотел этим сказать известно только небесам. Оскар сделал то, что делал всегда, когда Закери задавал вопросы. На которые тот не хотел давать прямые ответы — просто переключил внимание своего монарха на другие вопросы требующие его срочного вмешательства. Откуда они только берутся, если Закери каждый день по горло в делах?

А по вечерам, лежа в своей кровати в одиночестве после тяжелого дня или после того, как расслабится с очередной фавориткой, Закери думал о Боадикее. Ему каждый день ложились на стол отчеты, сделанные шпионами: где была, что делала, с кем разговаривала, что ела. Отчеты были настолько подробными, что легко было представить себя рядом с нею. И читая эти отчеты, Закери понимал, что этого недостаточно. Каждый раз он читал и думал, что с него хватит, и с завтрашнего дня он будет завтракать с нею омлетом с мясом или салатом. В конце концов, король он или как? Зачем нужна корона, если у него по-прежнему нет возможности поступать по-своему. Но наступало очередное завтра, настолько заваленное неотложными делами, что все, что молодому монарху оставалось только мечтать о голубых глазах любимой женщины.

Почти месяц ушел на то, чтобы разобраться с Лиамом.

Оскар довольно скупо рассказывал Закери о развитии ситуации: принц Лиам влюбился и везде разыскивает свою возлюбленную, выяснилось, что девушка не местная, она прибыла в Малероссу со свитой принцессы и сейчас ведутся работы по выяснению личности загадочной девушки.

Поэтому, когда находящийся практически в неадекватном состоянии брат с ноги открыл дверь его кабинета и в ультимативной форме заявил:

— Я женюсь на Агате! — Закери, мягко говоря, опешил. Ему даже стало казаться, что Оскар слишком сильно надавил на Лиама и тот тронулся умом. Все признаки были на лицо: лихорадочно блестящие глаза, неспособность внятно формировать свои мысли.

Видимо, в молодом короле ещё жило что-то похожее на совесть, потому, что видя в каком состоянии находится брат, Закери милосердно решил освободить его от этой свадьбы с нелюбимой. О чем тут же сообщил:

— Лиам, я пересмотрел свое решение и теперь тебе не нужно заключать династический союз во благо Малероссы.

Что тут началось! Лиам с жаром доказывал, что влюблен в Агату и должен на ней жениться. Чем больше Закери его слушал, тем больше понимал, что бедняга точно сошел с ума. Не так давно в этом же кабинете, этими же словами и с такой же горячностью, молодой человек доказывал, что влюблен в другую, и нет такой силы, которая заставит его жениться на принцессе из Гатриды. Единственное разумное объяснение, которое пришло на ум Закери — это Оскар как-то одурманил Лиама и теперь тот не отдает себе отчет в собственных действиях.

Не иначе, как от большого переутомления и припадка братской любви, Закери принялся излагать ему свои соображения. Какое-то время Лиам делал вид, что слушает его. Но терпение молодого человека быстро иссякло, и он спросил:

— Зачем ты мне все это говоришь?

Закери ему честно ответил:

— Я пытаюсь тебе объяснить, что на самом деле Агата, на которой ты так жаждешь жениться — это не твоя любовь и судьба. А всего лишь очередная высокородная пустоголовая бабенка, готовая выскочить за любого, лишь бы не коротать век в одиночестве.

За что и схлопотал в зубы от Лиама. Удар у Лиама был что нужно, Закери даже отлетел за свой стол. Братец на этом не угомонился. Пришлось звать охрану, которая утащила его в покои, чтобы поостыл.

Закери как раз заканчивал приводить себя в порядок после инцидента, когда в двери его кабинета постучался очередной незваный гость. Этот стук ему так надоел за последние несколько месяцев, что он безошибочно определил его владельца:

— Входи, Оскар, — мученически вздохнул молодой король Малероссы.