В конце комплексных испытаний — проверка пилотажных систем и радиосвязи. Один из инженеров забирается в кабину, садится в кресло и работает за космонавта. Управление кораблем автоматическое. Однако в любой момент космонавт может выключить автоматы и взять управление на себя. Такое может произойти, несмотря на то что приборы задублированы или даже, если можно так сказать, затроированы. Может возникнуть ситуация, в которой автоматы не обеспечат наилучшего решения. Только находчивость, знание возможностей систем корабля помогут космонавту.

В кабине прямо против люка, чуть выше иллюминатора — приборная доска. Космонавт всегда может, посмотрев на нее, узнать давление воздуха, температуру, содержание кислорода и углекислого газа в кабине. В левой части доски — небольшой глобус. Он подвижный. Инженеры одного из старейших авиационных институтов страны — энтузиасты создания интересных пилотажных приборов — вложили в этот глобус немало смекалки и остроумия.

Как только корабль выйдет на орбиту, глобус начнет вращаться. Расположенное перед ним перекрестье на прозрачной плексигласовой пластинке в любой момент покажет пилоту ту точку земного шара, над которой он пролетает. А если по необходимости космонавту придется взять на себя управление кораблем при спуске? Чтобы вовремя включить тормозной двигатель, надо правильно выбрать место посадки. Это тоже покажет глобус, повернувшись сразу на четверть оборота вперед. Ведь тормозной путь корабля — около 11 тысяч километров, а это и есть почти четверть окружности земного шара.

Для того чтобы включить ТДУ, космонавт должен будет нажать на пульте особую красную кнопку, закрытую со всеми предосторожностями специальной крышечкой. Но… но сделать это не так просто. Чуть выше этой кнопки в два ряда — маленькие кнопочки с цифрами от нуля до девяти. Это так называемый логический замок. Не знаю, в каком содружестве медиков, психологов, инженеров, летчиков, еще кого-нибудь родилась идея логического замка, но суть ее истекала из предположения, что психика космонавта — штука малонадежная. Вдруг его охватит паника и он вздумает, пребывая в невменяемом состоянии, включить ТДУ. Зачем и почему — неважно, включить, и все.

Так вот, чтобы этого не произошло и космонавт не натворил беды, опустившись в совсем неподходящем месте, он перед активным вмешательством в управление кораблем, если оно вдруг потребуется, должен будет доказать, что пребывает в здравом уме, трезвом рассудке. Для доказательства этого космонавту надлежало в определенном порядке нажать три из десяти кнопок. А какие и в каком порядке, должно было быть крупно написано на внутренней части запечатанного конверта, который прикреплялся внутри кабины на видном месте. Логический замок отпирался, то есть давал возможность космонавту начать управление кораблем, только в том случае, если заветные кнопки нажимались в установленном порядке. Чтобы не допустить предварительно ознакомления с этими самыми тремя цифрами, их можно было раз от раза менять, устанавливая в щиток специальную кодовую колодочку.

Сейчас все эти меры предосторожности вызывают ироническую улыбку. Но тогда… Кто мог тогда, набравшись смелости или нахальства, заявить: «Все это глупости, и нечего…» Кто мог?

Так что же произойдет после нажатия этой «страшной» красной кнопки? Система ориентации определит правильность положения корабля в пространстве (если она исправна, а если нет, то это должен будет сделать сам космонавт), а система управления в нужное время включит тормозной двигатель и потом выключит его. Дальше все пойдет автоматически. Сработают пирозамки, корабль разделится на две части. Спускаемый аппарат чуть отстанет, а приборный отсек некоторое время будет двигаться впереди. Потом оба понесутся к Земле. Заполыхает пламя за стеклами иллюминаторов, они покроются копотью, от их стального обрамления в космос полетят капли расплавленного металла. Приборный отсек со всеми его приборами и тормозной установкой разрушится, сгорит.

Против пульта пилота на небольшом прямоугольном выступе, обклеенном поролоном, чуть ниже продолговатой шкалы вещательного радиоприемника — ручка управления ориентацией корабля. В ее вырезах удобно помещаются пальцы правой руки. Она легко, почти без усилия, движется влево, вправо, вверх, вниз и вращается по часовой стрелке и против часовой стрелки (испытатели шутили: чтобы не спутать, как вращать ручку «по» и как «против» часовой стрелки, рядом — авиационные часы-хронометр).

Повернув на пульте один из тумблеров, инженер докладывает ведущему испытания:

— Ручное управление включено. Начинаю отрабатывать тангаж.

Углы тангажа, крена и курса характеризуют отклонения корабля в трех взаимно перпендикулярных плоскостях (тангаж — носом вверх или вниз, курс — носом вправо или влево, крен — на левый или на правый борт). Снова слышится свистящее: пст! пст! пст! Опять вырывается газ из сопел. Их не отличить от тех, что работали при проверке системы ориентации, но это дублеры, работающие при ручном управлении.

Еще несколько команд, несколько докладов, и проверка системы ручного управления закончена. Остается последний этап — Юрий Степанович объявляет о начале проверки радиосвязи. На уставших лицах испытателей улыбка — вспомнили задачку, поставленную связистами: как лучше проверить электрический и акустический тракт радиосвязи? В качестве контрольного сигнала требовался человеческий голос. Естественно, он должен быть предварительно записан бортовым магнитофоном и затем передан по радио с борта на Землю.

Что записать? Проще всего — цифровой счет, как обычно делают связисты. Но представьте, что какие-нибудь радиостанции на Земле, приняв случайно с борта советского спутника голос человека и не поверив официальным сообщениям, разнесут по всему миру весть: «Русские секретно вывели на орбиту человека»! Кстати, весной 1961 года западная пресса настойчиво писала о том, что «Советы готовят в космосе что-то новое и грандиозное». Нет, счет не подходил. Не подходила и песня в сольном исполнении. Техники же требовали только голос, и никаких других сигналов. И не помню, кто уж и предложил: «Давайте запишем хор Пятницкого! И голос будет, и вряд ли даже самые борзые западные журналисты и комментаторы решатся заявить о выводе в космос русской капеллы!» Так и было сделано.