Получается… у неё что-то вроде раздвоения личности? Когда девочка по имени Кусакабе Рин погружалась в Ускоренный Мир, она становилась другим человеком, собранным из воспоминаний о её брате?..

Пока в голове Харуюки на огромной скорости проносились мысли, постепенно накапливающийся от давления урон опустил его здоровье ниже половины и окрасил шкалу в жёлтый цвет.

Сразу же из глубины сознания вновь послышался недовольный рык. Харуюки встрепенулся. Он понимал, что не должен позволить успокоившемуся было после схватки с Айрон Паундом и Грин Гранде на неограниченном нейтральном поле зверю вновь пробудиться. Да, возможно, Рин действительно хотела принести себя в жертву Броне, но Харуюки ни за что не хотел соглашаться с её планом. А значит, ему нужно вырваться, а затем объяснить Ашу происходящее.

— А, а-а, э-э-э… Аш… брат! — завопил Харуюки, изо всех сил пытаясь приподнять обеими руками тяжёлое колесо. — Э-э-э, Рин… то есть, сестру. Э-э…

Харуюки решил, что если внутри гонщика действительно сидит та девочка, то ему нужно как-то позвать эту личность. Он хотел попросить Аш Роллера поменяться с ней местами, но вот словами эта просьба прозвучала немного не так, как он хотел…

— О-о-отдай мне сестру! — вырвался из Харуюки вопль.

Глаза услышавшего эти слова Аш Роллера буквально вспыхнули.

— Что… ты сказа-а-ал?..

— А… н-н-нет, я х-х-хотел сказать…

— За-а-а-аткн-и-и-ис-с-сь!!

Голос Аш Роллера стал напоминать боевой клич, и вместе с этим он вновь крепко ухватился за руль. Двухцилиндровый двигатель с оглушительным звуком взревел.

— Из-за тебя! Мой! Радиатор гнева раскалился докрасна!

Харуюки начало казаться, что белый дым повалил и из-под скелетной маски.

Из выхлопных труб повалило пламя, и переднее колесо, прижимавшее Харуюки к земле, поднялось в воздух. Харуюки понял, что удар этим колесом опустит его здоровье до совсем критического уровня. Он попытался задёргать конечностями и сбежать, но оказалось, что его аватар уже впечатался в бетон сантиметров на десять.

— А! А-а! Стоп, стой, джаст э момент! — завопил он, но пылающего яростью брата было уже не остановить.

Мощное колесо с грохотом опустилось… но за мгновение до того, как оно раскрошило бы шлем Харуюки, вдруг дёрнулось вправо, ударившись об капот дорогого немецкого автомобиля. В стороны разлетелись листы проржавевшего металла, а старый двигатель загорелся.

Грохот утих, и лишь свет дрожащего пламени играл на хромированных деталях мотоцикла. Аш Роллер вновь заговорил, чуть более спокойным голосом:

— Я хочу с тобой сделать такой мега-хилл всего, чёртова ворона…

Харуюки не сразу понял, что Аш зачем-то решил добавить вычурности слову «гора».

— …Но я сильно должен тебе после того, что случилось на неограниченном нейтральном поле… так что на этом, пожалуй, закончу. Но! Если ты будешь и дальше приставать к моей сестрёнке, я из тебя шашлык… нет, жареную отбивную сделаю! Ар ю андерстенд?!

— П-п-п-понял! Йес, сэр!

Харуюки рефлекторно отдал ему честь, затем выкарабкался из продавленной его аватаром дыры и с облегчением вздохнул. Подняв голову, он встретился взглядом с остановившим свой мотоцикл Аш Роллером, внимательно смотрящим на него.

Харуюки всё ещё сомневался в том, что происходит, но знал, что был один вопрос, который он должен был задать именно сейчас. И он спросил, даже не поднимаясь на ноги:

— Так вот… э-э… Аш. Кто… ты на самом деле?..

Харуюки и Аш сели рядом на капоте огромного американского седана, который они нашли неподалёку.

Таймер в верхней части поля зрения уже успел отсчитать 600 секунд, то есть десять минут. А с того момента, как дверь, захлопнувшаяся за выбежавшим из квартиры Харуюки, снова открылась, прошло уже почти 10 минут. Если он всё ещё хотел разобраться с Бронёй Бедствия в одиночку, ему нужно немедленно уходить с парковки и бежать из дома.

Но Харуюки не собирался уходить с этого дуэльного поля, не разгадав тайну бёрст линкера по имени Аш Роллер. Отчасти ему было просто любопытно. Но главная причина была в том, что Харуюки казалось, что он должен разузнать как можно больше о человеке, с которым познакомился восемь месяцев назад, когда только-только оказался в Ускоренном Мире, человеке, с которым провёл бесчисленные дуэли, который стал для него самым главным соперником, и который сам раскрыл ему свою личность.

К счастью, зверь снова скрылся в глубинах сознания и почти не проявлял себя. Пробудить его теперь могла только битва. Харуюки сидел на левой границе капота и нервно болтал ногами, терпеливо ожидая ответа Аша.

И, наконец…

— …Сразу скажу, это догадка Рейкер, — послышался вдруг во тьме голос постапокалиптического гонщика. — Ей кажется, что воспоминания бёрст линкеров об Ускоренном Мире — битвы, разговоры и так далее — записываются вовсе не в наши мозги…

— Э… что?! Где же ещё могут храниться воспоминания, если не в мозге?.. — изумлённо воскликнул Харуюки, но сразу заставил себя заткнуться. Затем он произнёс уже более тихим тоном, начиная догадываться, — То есть… в нейролинкере?..

— Йес. Правда, не все. Для того чтобы проиграть определённый комок воспоминаний, необходим своего рода «ключ», и вот именно эти ключи хранятся в нейролинкере… опять же, это теория учителя.