Купрум Эс был один. Он ходил между столами, на которых стояли металлические штативы и газовые горелки. Как всегда в минуты волнения, он тискал одну руку другой.

— Здравствуй, Зоя! — сказал он, продолжая ходить. — Ты спала?

— Здравствуйте, Куприян Семенович! Спала.

— А я не спал… Ни минуты не спал. И ведь что удивительно: я наперед знал, как будет действовать мой эликсир, но, увидев, что ты сделала с милиционером, я был потрясен. Вот именно: потрясен! — Купрум Эс помолчал. — Зоя, надеюсь, ты сдержала слово, ты больше никому ничего не приказывала?

— Н-никому, — с запинкой соврала Зоя.

— Это хорошо, это очень хорошо! А то, знаешь, я всю ночь размышлял, и я понял, какая, в сущности, это опасная штука мой эликсир, какая, в сущности, это страшная вещь! С ней можно сделать много добрых дел, но еще больше можно зла принести, можно бед натворить. Да! Вот так!

Зоя с некоторой обидой подумала: Купрум Эс, пожалуй, не говорил бы всего этого, если бы эликсир оказался не у нее в желудке, а в его собственном. А учитель остановился и, пристально глядя на Зою, спросил:

— Зоя, ведь ты не будешь злоупотреблять вот этой… обретенной тобой способностью? Ведь ты не будешь злоупотреблять?

Зоя обиделась еще больше. Так обиделась, что в голосе ее послышались слезы.

— Куприян Семенович! Между прочим, если бы я хотела злоупотреблять, то я, между прочим, не в школу пошла бы, а по магазинам. И я, между прочим, приказала бы там выдать мне что угодно, чего только моя душа пожелает… А я, кажется, никуда не пошла, а стою вот тут, между прочим…

— Да-да! — быстро сказал Купрум Эс и снова заходил. — Ты извини меня! Я понимаю, что сказал нечто… нечто оскорбительное… Вот так!.. Извини, пожалуйста! — Он подошел к своему учительскому столу и сел боком к нему. — Давай присядем и спокойно все обсудим, да.

— Спасибо, Куприян Семенович. Я уже насиделась на уроках, — угрюмо ответила Зоя и продолжала стоять. — Так, значит, когда же мы делами займемся? Добрыми.

— Подождем немного, Зоя. Мне надо все как следует взвесить.

— Ну давайте, как вы говорили: начнем с самого простенького… Давайте я вашего соседа от пьянства вылечу…

— К сожалению, мы опоздали, Зоенька. Вот так! Он уже в больнице: вчера увезли.

— Ну, тогда… тогда давайте я вашего лодыря заставлю уроки делать…

Купрум Эс положил ногу на ногу и обхватил руками колено.

— Об Игоре Смирнове я думал. Да, я думал. Но, видишь ли, какая тут сложность получается. Если бы к нему каждый день подходил я, преподаватель, и приказывал готовить уроки, он воспринял бы это как нечто вполне естественное. Но если ему будет отдавать приказания такая маленькая девочка, как ты, и он каждый раз будет ей подчиняться, сам не зная почему, это, Зоя, может привести его к большой психической травме… И к тому же он может в конце концов догадаться о твоей поразительной силе, и… и совершенно неизвестно, чем для нас это может кончиться.

— Как-то странно получается, Куприян Семенович! По-моему, волков бояться, так в лес не ходить.

Купрум Эс слегка сдвинул брови.

— Зоя, со старшими таким тоном не разговаривают. Позволь тебе это заметить, да!

Но это еще больше рассердило Зою. Она скрестила руки на груди.

— А как же мне говорить, Куприян Семенович? Эликсир из меня потихоньку испаряется, а вы все «дай подумать» да «дай подумать»! Может, я зря эту гадость пила?

— Зоя, кажется, я объяснил тебе: я не могу в подобных делах принимать скороспелые решения, да! И еще раз повторяю, оставь, пожалуйста, этот наглый тон! Именно наглый, вот так!

— У меня, Куприян Семенович, тон никакой не наглый, а самый обыкновенный, вот! А если вы не можете принимать решения, тогда я могу принимать решения. Вот!

Купрум Эс вскочил.

— Что-что? — тихо переспросил он.

— А вот то, что это очень несправедливо: почему это я должна мучиться, всякую гадость глотать, а вы будете только решения принимать да мной командовать?

— Потому… потому, что ты еще мала, Зоя! — дрожащим голосом почти закричал Купрум Эс. — Вот так! Мала! Зоя уперлась кулаками в бока.

— Ах, если я мала, значит, у меня в голове мозгов совсем нет! А я вот, между прочим, такое доброе дело придумала, что с вашими пьяницами да лодырями не сравнить! Мне за него человек… человек двести спасибо скажут. Вот!

Купрум Эс сжал костлявые, опущенные к бедрам кулаки.

— А я… я запрещаю тебе что-либо предпринимать! Категорически запрещаю! Категорически, да!

И тут Зоя совсем перестала сдерживаться.

— А между прочим, вы мне ничего не можете запретить! — в свою очередь почти закричала она. — Это, наоборот, я вам могу запретить! И я вам запрещаю мне что-нибудь запрещать! Слышите? И я… я вам приказываю не спорить со мной! Вот!