— Настройку собьешь своими воплями — и идти никуда не придется, здесь ляжешь.

Дриада нахмурилась:

— В смысле?

— В прямом, — хмыкнул мужчина, но объяснять ничего не стал.

Похлопал себя по карманам и извлек крохотный цилиндрик. Проведя кончиками пальцев по его поверхности, слуа сжал его в ладони, и из стержня вырвался поток света, образовав черный полупрозрачный экран, из которого послышался какой-то гомон.

Рэй удивленно нахмурился:

— Дин? Все в порядке?

Перекрывая непонятные крики, над поляной разнесся молодой прерывающийся голос:

— А… дядя… Это ты… Я сейчас… Немного… За-нят.

— Ты опять на ринге?

— А-га! — в голосе прозвучала ничем не прикрытая радость.

— Картинку включи, — хмыкнул брюнет. — Я хоть посмотрю.

— Пять… минут!

— Дыхание не срывай, — ровно посоветовал слуа.

На миг наступила тишина, прерываемая лишь невесть откуда раздающимися выкриками, а потом черный экран расцвел всеми цветами радуги. Впрочем, разглядеть на нем, что происходит, было невозможно: весь передний план занимала фигура какого-то постоянно движущегося парня.

— Дин, сдвинь картинку, мне ничего не видно.

— Дядя… ты… до-стал, — теперь было видно, что отвечает именно тот, кто заслонил экран. — Знаешь… На ринге… со жряком… мне… как-то… не удобно… Заниматься тобой…

Летти охнула, прикрыв рот ладонью, а Элиаш удивленно нахмурился — не всерьез же этот неизвестный говорит о ринге со жряками?!

— Не умничай, — скривился слуа. — Я в твое время…

— Ага — а-га, — перебили его, — в твое время… и небо было… синее… и вода… мокрее… и лес… не такой… хищный… И вообще… Нынешнее поколение… молодежи… распустилось… Они не слушают… старших… и… не почитают… богов… Это поколение… будет… последним… Плавали… знаем!.. — но уже в следующий миг парень хлопнул себя по бедру, и картина сместилась, открыв взорам наблюдающих огромную арену, чьи стены были сплетены из уже знакомых лиан.

Впрочем, эти самые стены были с вару высотой, а над ними клубился сероватый туман, виднелись какие-то фигуры и раздавались голоса. Но это по краям. А в центре…

— Ой… Его же сейчас убьют… — потерянно выдохнула Летти, разглядев, как кружится по арене молодой обнаженный до пояса парень, раз за разом уходя от ударов взбешенного жряка.

— Вот еще, — фыркнул Рэй, не отрывая взгляда от увиденного. Ноздри его хищно раздувались, да и сам слуа сейчас походил на изготовившегося к прыжку зверя.

Жряк вновь и вновь кидался на сражающегося, а юноша легко, словно играючи, уходил от ударов. Впрочем, некоторые атаки уже достигли своей цели: на плече у бойца запеклась кровь, но тот словно и не замечал раны — кинжалы в его руках вновь и вновь находили цель, жаля жряка: пятачок зверя был перепачкан кровью, а искры на иглах едва виднелись.

— Самоубийца, — мрачно буркнул эльф.

На это замечание Рэй ничего не ответил, покосился на парня и вновь отвернулся к экрану.

Впрочем, за это время он кое-что все-таки упустил: новый рывок, новый удар жряка, и сражающийся сломанной игрушкой отлетел к стене арены… Летти испуганно зажала руками рот, она слишком хорошо знала, что после таких ударов уже не встают…

На некоторое время повисла тишина, а затем невидимые зрители за стеной вновь взорвались криками. Жряк был уже близко от упавшего, еще немного, и он разорвет неподвижное тело…

Но за мгновение до того, как это произошло, боец зашевелился… а потом одним прыжком, одним рывком ушел от удара, успев метнуть кинжал. Тот вонзился прямо в глаз жряку, но зверь и не заметил этого…

Чудовище пронеслось к стене, замерло, тяжело дыша и пуская искры по шкуре, а раненый на миг сжал челюсти и, сплюнув кровь на вытоптанную за время боя землю, хрипло обронил:

— Пора заканчивать.

Он стоял, чуть покачиваясь. Казалось, еще секунда — и он упадет. Но прошло мгновение, второе… Летти вдруг поняла, что она считает удары сердца.

А еще через миг молодой слуа рванулся вперед, легко ушел от удара мощных клыков и, широко размахнувшись, вогнал клинок между острыми иглами на спине зверя.

Жряк вздрогнул всем телом и неопрятной кучей сполз на землю.

Вновь повисла тишина…

Дин высвободил клинок из туши, медленно, картинно провел кончиком языка по клинку, словно — а может, и в действительности — слизывая с него кровь («Он же отравится!» — испуганно пискнула Летисия), а потом торжествующе вскинул руку, салютуя.

Невидимые зрители взорвались восторженными воплями.

— Пижон, — зло буркнул эльф.

Молодой боец ему почему-то дико не нравился.

Рэй покосился на возмущающегося юношу, хмыкнул и обронил:

— Дин, заканчивай представление. Мне нужны четыре открывашки.

— Где ты столько гостей понабрал, — фыркнул боец. — Буду через пятнадцать минут.

Второй кинжал, тот, что застрял в глазу у жряка, он даже не потрудился забрать.

…Он словно вынырнул из пустоты. У Летисии зачесались глаза, девушка отчаянно принялась их тереть… А уже в следующий миг обнаружила, что возле опасной стены — той самой, что могла в одну секунду превратить ветку в труху, — стоит, спрятав руки за спину и покачиваясь с носка на пятку, юноша. Тот самый, что до этого сражался на арене.