Между тем, завтра Роммель должен был либо доложить о установленном наблюдении за фон Мольтке, либо положить на стол Фишера заявление с просьбой об отставке.

Впрочем, уже через сорок минут после доклада Роммель позвонил Фишеру и встревоженно попросил срочной аудиенции.

Когда Роммель вошел в кабинет Фишера, канцлер поразился происшедшей с ним перемене. Аккуратная прическа шефа службы безопасности растрепалась, глаза горели лихорадочным огнем, на щеках выступил кирпично-красный румянец, веки подергивались.

— Господин канцлер! — с порога закричал Роммель. — В армии обнаружен заговор!

— Ну и сколько же там заговорщиков?

— Трое!

— Сядь, — приказал Фишер, — и успокойся! — Он налил Роммелю стакан минеральной воды. Генрих жадно выпил и облизнул пересохшие губы. — А теперь слушаю тебя, — приказал канцлер.

— Во главе заговора стоит офицер Эрик Мюллер, майор военно-воздушных сил, заместитель командира базирующегося под Штутгартом авиаполка. Он предан фон Мольтке, а вас называет «предателем интересов Германии», надеется на то, что армия восстанет и под предводительством фон Мольтке двинется на Варшаву. В заговор он вовлек капитана артиллерии Карла Латтмана и майора войск связи Петера Кунца. Все они служат в одном полку.

— Заговорщики уже успели сделать что-то конкретное?

— Ну, если назвать «конкретным» делом усиленную пропаганду своих взглядов среди офицеров и солдат частей и подразделений, в которых они служат, то да, успели!

— У них есть оружие, планы нападения на президентский дворец?

— Оружие только табельное — офицерские пистолеты «вальтер». У Мюллера, кроме того, имеется палаш — награда за храбрость. Что же касается планов нападения на вашу резиденцию, то до них дело еще не дошло…

— И ты думаешь, что такая информация требовала срочной аудиенции?

Канцлер казался рассерженным.

— Ядовитые семена прорастают чрезвычайно быстро, — поник Роммель. — К тому же вы сами приказали докладывать обо всех заговорах, направленных против вас…

Канцлер заложил руки за спину и подошел к окну. На вершинах окружавших президентский дворец тополей, вязов и буков пересвистывались иволги и синицы.

«Роммель страшится, что завтра ему придется держать передо мной ответ, и использует любые предлоги, чтобы отвлечь мое внимание. Надеется, что этот жалкий заговор заинтересует меня до такой степени, что я позабуду о своем приказании, — подумал канцлер. — Глупец!»

— Этим офицерам следует предложить уйти в отпуск на год, отобрать у них оружие и установить за каждым наблюдение, — проговорил Фишер, глядя в окно.

— Вы считаете, что этот заговор не опасен? — не смог удержаться Роммель.

Канцлер отвернулся от окна и смерил Роммеля таким взглядом, после которого шеф Службы безопасности подхватил свои бумаги и поспешно ретировался.

Заговорщики собрались на квартире у Анны Карбовской в большом длинном доме, выстроенном на средства авиакомпании «ЛОТ», неподалеку от аэропорта «Окенце». Лех считал, что их появление здесь не должно вызвать подозрений. Живущие в доме летчики и стюардессы постоянно приглашали к себе гостей в те короткие промежутки времени, когда они находились на земле. На заговорщиков никто не обратит внимания.

Тадеуш Бальцерович не удержался и принес Анне цветы — огромный букет красных и желтых гвоздик. Девушка равнодушно поставила их в вазу. «Тадеуш явно не снится ей по ночам», — с неожиданным злорадством подумал Лех.

Анна включила громкую музыку — блюзы в исполнении Луиса Армстронга, и рассадила заговорщиков вокруг накрытого клеенкой кухонного стола.

Лех с важным видом произнес:

— Вы знаете, что было предложено на прошлом совещании. Каждый из нас должен был обдумать свое отношение к нему и принять решение. — Он выдержал паузу. — Итак, голосуем. Кто за смертный приговор Гельмуту Фишеру?

Вверх взметнулись руки Анны и Тадеуша. Затем медленно потянул руку Войцех Куронь. Лех, не желающий навязывать своего мнения, присоединился к ним последним.

— Меньшинство обязано подчиниться вердикту большинства, — холодно констатировал Лех. — Или умереть…

Бронислав Герек и Яцек Михник, голосовавшие против, понурили головы.

— Мы будем выполнять это решение так же ревностно, как и вы, Панове… — в один голос пролепетали они.

— Убивать Гельмута Фишера лучше всего в его логове — в Бонне, — жестко заговорил Лех. — Для этого не потребуется ни особенной меткости, ни каких-то незаурядных физических качеств. Нужен лишь надежный исполнитель, способный навести на окна кабинета канцлера Германии американский «стингер» и произвести выстрел.

— Где мы достанем ракету? — спросил Куронь.

— Их понадобится минимум две, — уточнил Лех. — Одной придется пожертвовать для тренировки. Самый верный путь — купить ракеты у афганских моджахедов. Во время войны американцы поставили им множество «стингеров». Вряд ли они успели их израсходовать.

— Канцлер решил проявить жесткость, — заметил шеф военной разведки Курт Хаусхофер. — И вместе с тем он в полной мере отдает себе отчет в том, что перегибать палку недопустимо.