Лех едва заметно кивнул. Анна замедлила шаг и подошла к витрине магазина сувениров, делая вид, что рассматривает украшенные золотыми и серебряными галунами конские седла, старинные медные тазы, кувшины и грозно сверкающие лезвия кривых кинжалов.

Подъехав к решетке аэропорта с северной стороны, Лех увидел небольшой серебристый домик контрольно-пропускного пункта, покрытый гофрированным алюминием. Рядом стоял солдат в форме рядового афганской армии с автоматом на груди и охранник, сотрудник службы безопасности аэропорта. У обоих был явно скучающий вид.

Лех остановил «мицубиси-паджеро» в пяти метрах от КПП. Выпрыгнув из машины, энергичной походкой направился к солдату и охраннику.

— Мне нужно подвезти к польскому самолету товар, который не жалуют таможенники.

— Наркотики? — переполошился охранник.

Несколько недель назад афганское правительство подверглось резкой критике со стороны США и других ведущих держав мира за попустительство в транспортировке наркотиков. Был образован также специальный фонд в размере полумиллиарда долларов, который направили в Афганистан для поощрения специализирующихся на борьбе с наркотиками полицейских.

— Нет, — успокоил его Лех. — Старая рухлядь. Антиквариат.

Афганцы переглянулись. Лех нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Время отсчитывало минуты. Часы показывали 2.10. До отлета самолета оставалось 20 минут.

— Мы должны проверить, — насупился солдат.

Охранник скрылся в домике КПП. Несколько секунд спустя он появился перед «мицубиси-паджеро». На его правой руке был намотан кожаный поводок с беснующейся афганской овчаркой.

Она прыгнула в салон автомобиля и обнюхала все предметы. Залезала под сиденья, долго исследовала запасную камеру.

Лех кусал губы. Последние два года реклама польских авиалиний провозглашала: «„ЛОТ“ — ни минуты задержки!»

Наконец солдат промолвил:

— Все в порядке.

Лех подал ему пачку стодолларовых бумажек:

— Две тысячи.

Солдат даже не протянул руки за деньгами. Поляк яростно выгреб из кармана оставшиеся деньги:

— Шесть тысяч… за железки!

Охранник махнул рукой:

— Проезжай!

Лех успел выучить наизусть карту-схему кабульского аэропорта и не потерял лишнего времени, разыскивая «Боинг-747». До отлета оставалось восемь минут, и трап уже готовились убрать от самолета. Пассажиры давно сидели в салоне.

Как только «мицубиси-паджеро» поравнялась с трапом, из-за дверцы выглянула Анна. Поляк заметил, что девушка, стремясь скрыть свою бледность, не пожалела малиновой пудры. От этого лицо ее стало похожим на раскрашенную маску.

— Клади сюда, — прошептала Анна, введя Леха в отсек, где стояли ящики с лимонадом и высилась горка упакованных в полиэтилен готовых обедов.

Лех вытащил из кармана билет, который успел приобрести перед встречей с Анной. Помахивая им, прошел на свое место в хвосте лайнера.

В нескольких метрах сзади от Леха находились туалеты «экономического класса» «Боинга». Когда завершался первый час полета, мимо него стали сновать люди. В основном это были матери с детьми.

Лех перечитал все газеты, которые имелись у стюардесс, и принялся за «Сейчас». Он специально попросил Анну, чтобы перед вылетом в Кабул она захватила несколько последних номеров журнала.

С удовлетворением заметив собственные фотографии, Лех захлопнул журналы и сложил их аккуратной стопкой на соседнем незанятом сиденье.

В этот момент мимо него прошел к туалету импозантный господин в дорогом клетчатом пиджаке из шотландской шерсти. В зубах у него торчала трубка. Он бережно нес в руках портативный компьютер «Notebook».

«Боится, как бы не украли компьютер», — подумал скользнувший по нему взглядом Лех. Он откинулся на сиденье, закрыл глаза и задремал.

Отто фон Мольтке вздрогнул, когда из-за спины у него выросла мощная фигура Курта Хаусхофера. Он никак не мог привыкнуть к неожиданным появлениям шефа военной разведки, проникавшего в его кабинет через замаскированную под книжные полки потайную дверь.

Фон Мольтке сразу нажал красную кнопку на пульте управления. За дверьми кабинета тревожно замигала надпись: «Вход воспрещен!»

— Только что я получил сообщение от нашего агента, который сопровождает террориста Леха Мазовецкого в самолете, выполняющем рейс Кабул — Варшава. Мазовецкий доставил на борт авиалайнера «стингер», упакованный в афганский ковер. Через шесть часов самолет совершит посадку в варшавском аэропорту «Окенце».

— У нас есть два варианта действий, — прищурился министр обороны и вооружений. — Первый, очень эффектный и позволяющий набрать множество пропагандистских и политических очков: дать Мазовецкому возможность приземлиться в Варшаве и привезти ракету в Германию. Если мы арестуем его в тот момент, когда он наведет «стингер» на кабинет канцлера, поляки заткнутся, по крайней мере, на несколько лет. Второй вариант — куда более прозаический. Мы можем предупредить польские органы государственной безопасности о том, что рейсом «ЛОТа» из Кабула в Варшаву прибывает вооруженный «стингером» террорист. Они не откажут нам в любезности арестовать его…