значимость на международном рынке, и делал это все, не придавая какого-то особого

значения, как раньше. Теперь это было обычной функцией, и выработанный

профессионализм тому способствовал. Адэй больше не нуждался в одобрении отца

или мистера Ханта, ему просто хотелось знать, что деньги, которые теперь он тратил в

огромных количествах, это непосредственно его заслуга. Эти полтора года

одиночества, очень сильно изменили его, заменив отзывчивость и прочие

положительные качества цинизмом и безразличием. Ночи напролет, он проводил в

барах и клубах, сотни девушек прошли через его руки, и с каждой новой, Адэй только

убеждался, что больше не способен на чувствительность и сентиментальность.

«Идеальная машина», он порой думал, что именно таким, его видел отец в будущем, ну что же, он как обычно добился своего. Семья приглашала его встретить с ними

Рождество или день благодарения, но Адэй ссылался на загруженность в работе, на

самом деле, не желая возвращаться в город, который напоминал ему о Селене. И вот

спустя полтора года, он приземлился из солнечной Флориды в холодный Чикаго. Отец с

матерью приехали в аэропорт, встретить его лично. Мадам Фэрвор в слезах, начала

обнимать Адэя, причитая о том, что он уже совсем вырос, возмужал и окреп, а отец

подтверждающее кивал.

Шофер занес чемодан в машину и закрыл дверь машины за Адэем.

– Сынок, сегодня день помолвки у Дилана,- мадам Фэрвор улыбнулась, у ее глаз

появились маленькие морщинки. – Мы с отцом сами еще не видели его невесту, Дилан

стал такой скрытный. Я понимаю, что перелет мог утомить тебя, но мы с отцом

подумали, что было бы вежливо посетить их, пусть и ненадолго.

Дилан… Что-то противно кольнуло в груди.

– Ну что же, я с удовольствием поздравлю своего друга.

Адэй улыбнулся, и добродушная мадам Фэрвор не увидела в его улыбке ничего

подозрительного.

– Ты молодец сын, я горжусь тобой. Компания сейчас переживает, чуть ли не самые

лучшие годы.

Отец похлопал Адэя по плечу.

– Я не делал ничего сверхъестественного. Просто убрал оттуда ненужных людей и

заменил более толковыми. Я бы еще парочку убрал,- снова усмехнулся Адэй, но об

этом позже. - Я надеюсь, вы купили хороший подарок Дилану?

– Мама выбирала.

– А я не могла выбрать что-то плохое. - Мадам Фэрвор положила голову на плечо мужа.

«Просто семейная идиллия», пронеслось в голове Адэя.

Дилан и помолвка - видимо не только он изменился за эти полтора года. Машина

въехала в идеальный сад семейства Хант. Крестный Адэя кинулся обнимать парня, на

его лице была искренняя радость, и тот слегка оттаял.

– Я так рад, что ты приехал, проходи в дом, -радостно тараторил мистер Хант.

В доме очень вкусно пахло, Адэй проголодался за время полета и бессонной ночи в

баре, множество гостей, практически все имеющие отношение к компании, только

делали вид, что рады видеть Адэя, на самом деле понимая , что вопреки ему им не

заполучить главное кресло корпорации.

Дилан не заставил себя долго ждать, он вышел к гостям, сжимая в руке маленькую

ладонь очень хрупкой девушки, она смущалась и то и дело пыталась опустить взгляд.

Первым, что увидел Адэй, было недоумение на лице своей матери, а после, оторвавшись от стакана со скотчем, он поднял взгляд: на него смотрела Виктория.

Внутри все перевернулось, все эти полтора года самоконтроля и самокопания летели к

чертям и тонули в этом зеленоглазом омуте. Дилан светился от счастья, властным

движением он прижимал к себе крохотную девушку, которая без привычной для Адэя

чуть ли двадцатисантиметровой шпильки казалась невероятно маленькой. На ней было

простенькое платье с кружевными рукавами, белое, как и ее кожа. Вишневые волосы

стали более тусклыми, и во взгляде не было того огня, которым она ему и запомнилась.

«Да, этот ублюдок высосал из нее все жизненные соки», подумал Адэй, и сделал

большой глоток напитка, который медленно обжег гортань.

Он первым сделал шаг к паре, и протянул руку Дилану.

– Хочу поздравить тебя, дружище, с такой прекрасной избранницей.