Та кивнула.

– Уайатт прав. Это работы талантливого копииста. Но никак не Виктора Дельгадо.

– Кто-нибудь желает объяснить, почему вы пришли к такому выводу? – спросил Джо Сильвейра. – Думаю, мы могли бы провести судебную экспертизу.

– Вы подозревали, что это фальшивки? – спросил у своего начальника Джейсон.

– Скажем так, я этого не исключал.

– Вот эта метка. – Уайатт указала на левый нижний угол картины, изображавшей последние мгновения жизни Евы – бурное море, тонущий корабль, ее протянутые в мольбе руки. – Это метка художника. Он не мог завершить картину, не оставив какое-нибудь свидетельство своего гения. Это его единственная ошибка.

Глория внезапно побледнела и тяжело опустилась на стул.

– Это невозможно, – пробормотала она.

– В этом нет никаких сомнений, – возразил ее муж.

– Только не для меня, – прервала его Брианна. – О чем вы говорите?

– Вот этот мазок краски и вот этот, – продолжал Уайатт. – Их не было на оригиналах. Надеюсь, у вас есть их фото?

Джо взял со стола папку, открыл ее и достал фотографии. Положив одну из них рядом с картиной, Уайатт протянул Джо увеличительное стекло.

Когда настала ее очередь посмотреть на картину в увеличительное стекло, глаз Брианны уловил лишь едва заметную разницу. Что, однако, не развеяло ее сомнений.

– Может, все дело в том, что на фото мазки кажутся сглаженными?

– Нет, дело в другом, – возразил Уайатт.

Было в его лице нечто такое, чего Брианна никак не могла понять, странное сочетание гнева и… гордости? Ее сердце екнуло.

– Вы ведь знаете, чьей кисти принадлежат эти копии, не так ли?

Она знала, чье имя сейчас сорвется с его языка, и ей стало страшно. Только не это! Увы, ее надежда оказалась напрасной.

– Это работа Дерека, – ответил он.

У Брианны на миг перехватило дыхание.

– Работа Дерека? – переспросил Джейсон, шагнув ближе к столу. – Он автор этих подделок? И эти две закорючки его подпись?

– Его инициалы. «Д» и «К», – пробормотала Глория, потрясенная этим открытием до глубины души.

– Он ставил их на всех своих работах, – добавил Стив. – Хотел, чтобы его подпись становилась неотъемлемой частью картины, и потому старался сделать так, чтобы его «автограф» казался обычным мазком.

– Вы же сами мне заявили, что Дерек был заурядным художником, – с упреком бросила Брианна Уайатту. – И вот теперь вы говорите мне, что Дерек сумел написать «Три лика Евы» столь великолепно, что копии можно узнать лишь по его тщательно замаскированным под мазки инициалам. Как такое возможно?

– Из Дерека вышел талантливый копиист. Чего не скажешь про его собственные картины, – резко ответил Уайатт. – Как художник он был бесплоден. У мел лишь удачно копировать великие образцы. В общем, был просто способным халтурщиком.

Брианна повернулась к Джо Сильвейре:

– А что вы думаете?

– Нам нужна тщательная независимая экспертиза, – уклончиво ответил тот.

– Где вы нашли эти картины? – спросила у него Глория.

– В данный момент я не имею права ответить на ваш вопрос.

Неужели он покрывает Джейсона? Или не хочет раскрывать тайну следствия?

Брианна вспомнила письмо – последние слова Дерека, – о том, что он не крал картин, но абсолютно невиновным его тоже не назвать. Неужели он имел в виду сделанные им копии с картин Дельгадо?

– Зачем Дерек это сделал? – произнесла она вслух. – Зачем изготовил эти копии?

Какое-то время все молчали. Первым нарушил молчание Уайатт:

– По всей видимости, Дерек хотел заменить оригиналы копиями, чтобы никто не заметил пропажу, во всяком случае, чтобы ее заметили не сразу.

– Но ему помешал охранник, и он не успел произвести замену, – добавил Стив.

– Есть еще какие-то другие объяснения? – спросила Брианна, ни к кому конкретно не обращаясь. – Мог еще кто-то, кроме Дерека, это сделать?

Она так долго защищала Дерека, что ей было трудно перестать это делать. Но даже если Дерек не крал картин, он наверняка знал, кто замыслил кражу. В противном случае разве стал бы он делать копии?

– Дерек хотел тебе кое-что доказать, Уайатт, – устало произнесла Глория. – Он хотел, чтобы ты знал, что эти копии выполнил он, что он талантливее, чем ты о нем думал. Не попытайся он сказать тебе это, как эти копии ничем бы не отличались от оригиналов и ты никогда бы не заметил разницы.

– Все равно это были бы лишь копии, – сердито парировал старик. – Истинный художник творит свое, нечто подлинное, нечто важное. Он не подделывает чужие произведения.