– Совершенно верно, например, я любил на уроках дергать за ухо товарищей сидевших впереди, – признался капитан Новицкий. – За это мне не раз доставалось линейкой по лапе от учителя, потому что ученики не отваживались ответить мне тем же!

– Да, да, в школе капитан был немалым шалунишкой, – сказал Вильмовский, который в свое время сидел с Новицким на одной парте. – Однако следует отдать ему справедливость, – он всегда выступал в защиту слабейших товарищей.

– Мне мама говорила, что в школе, где учился Томек, учителя тоже считали его большим шалуном и нарушителем спокойствия, – заметил Збышек Карский. – Он ненавидел подлиз и всегда подстраивал им каверзы. Но учился превосходно!

– Если бы я была мальчиком, хотела бы быть такой же, как он! – порывисто сказала Салли.

– И я тоже, – добавила Наташа.

– Время заняться делами, – перебил беседу Смуга. – Надо подготовиться в дорогу и пораньше лечь спать, потому что мы тронемся в путь на рассвете. Завтра нам предстоит трудный участок пути.

– И верно, горы уже перед нами, – вздохнул капитан Новицкий.

– Томек, с вечера становись на часы, – приказал Смуга. – В двенадцать я тебя сменю, в два часа ночи мое место займет капитан, который объявит подъем, как только начнет светать.

– А вы не считаете, что пора молодежь привлекать к участию в лагерных делах? – спросил Новицкий. – Все должны научиться держать вахту по ночам. Вот, например, может быть Салли поупражнялась бы с Томеком?

Смуга удивленно взглянул на капитана, который подмигивал ему одним глазом. Догадавшись о чем думает моряк, Смуга улыбнулся и ответил:

– Правильное замечание, капитан, если, конечно, Салли не имеет ничего против и не слишком устала.

– Что вы? Я хоть сейчас готова в дальнейший путь! – обрадованно воскликнула девушка. – Я охотно буду бодрствовать вместе с Томеком.

– Хорошо, но через два часа ты должна обязательно лечь спать, – добавил Смуга.

По уверениям Бентли, что подтвердил Айн'у'Ку, ночью в Новой Гвинее белым путешественникам ничто не угрожало со стороны туземцев. Дело в том, что необыкновенно суеверные папуасы опасались выходить по ночам из дому; они свято верили, что ночью джунгли становятся обиталищем злых духов. А духов они чрезвычайно боялись. Поэтому ночная служба на стоянке путешественников заключалась, в основном, в наблюдении за порядком в лагере.

Весьма добросовестный при исполнении своих обязанностей Томек, ни в чем не мог упрекнуть Збышека, который уже через три дня марша взял на себя обязанности не только кладовщика, но и хозяина лагеря. Продовольствие к ужину было уже всем роздано, ящики с продуктами и другим багажом отсортированы и уложены в определенном месте и в полном порядке.

Томек и Салли заглянули по очереди во все палатки. Белые участники экспедиции спали на отдельных койках. Томек с удовлетворением отметил, что ножки коек, как и полагалось, вставлены в коробки из-под консервов, наполненные водой, для того, чтобы не допустить к спящим разных лесных насекомых. Москитьеры над койками были плотно закрыты. Поскольку в горных районах Новой Гвинеи ночи бывали довольно холодными, в разных местах лагеря были собраны запасы валежника, чтобы подкладывать его в горящие костры, вплоть до самого рассвета.

– Молодец Збышек, – похвалил Томек кузена, закончив обследование лагеря.

– Збышек весьма самолюбив! Он образцово выполняет возложенную на него работу, – сказала Салли. – Ты должен обратить внимание на Збышека, а то он иногда работает сверх сил. Ведь он еще не пришел в себя после тяжелых переживаний в Сибири.

– Я знаю и помню об этом, Салли, – ответил Томек. – Я говорил на эту тему с отцом. Он считает, что трудности экспедиции только закалят Збышека.

– Твой папа всегда думает обо всем, – сказала Салли.

Беседуя так, Томек и Салли подошли к кострам, у которых намеревались провести ночь носильщики-папуасы. Они как раз кончали ужин. Как всегда после обильной еды у них было хорошее настроение. Они зажарили на костре поднесенную им Смугой свиную тушу и по-братски разделили ее между собой. Одни туземцы еще копались в пепле костра, выискивая оставшиеся бататы, ели их запивая водой из импровизированных кружек, свернутых из листьев, другие – жевали бетель, коллективно курили трубки, или, лежа у костров расчесывали волосы бамбуковыми гребешками, похожими на искривленные вилки.

Молодой Айн'у'Ку важничал среди папуасов. Одетый в слишком большую для его роста сорочку Томека, спускавшуюся у него ниже колен, он что-то громко говорил соплеменникам на своем гортанном языке. Довольно большая группа папуасов молча и сосредоточено прислушивалась к его словам, потому что в стране, где все ходят нагишом, одежда придает человеку важности. Поэтому гордый Айн'у'Ку ежеминутно оглядывал и оглаживал расстегнутую на груди рубашку, и не выпускал из рук незаряженного карабина.