Шрифт:
— Я подам на увольнение. Хватит с меня! — бесился Алекс.
— Не подашь. Ты успокоишься и наскребешь в себе терпения, которого хватит как раз до встречи.
— Слушай, а почему ты сам так спокоен? Все едут отдыхать, а нас оставляют! Мы что — крайние?
— Я спокоен, потому что знаю, что мы лучшие. И раз оставили — есть перспективное предложение.
— Мне бы твою уверенность… — буркнул Ромеро и на этом успокоился.
Время не шло — тянулось вязким улиткиным следом. Не то организм протестовал, желая присоединиться к отпускникам, не то просто накопилась усталость. Тишина и покой, царящие на базе после отъезда «апостолов», рождали только приступы лени. Не хотелось ни добиваться каких-то результатов в упражнениях, ни есть, ни общаться. Жить по расписанию. В семь подъем, пробежка по стадиону, полчаса в спортзале, завтрак, тренировка на виртуальной модели, потом выполнение задания Джо с несколькими моделями разом, обед, два часа отдыха, снова виртуал, а там уже и вечер — с его разбором возникших трудностей и ошибок, пламенными речами шефа о том, каких успехов достигают его молодцы, ужином и скучными часами, остающимися до сна. Телевизор в холле молчал. Операторы не горели желанием коротать вечера за беседой и просмотром идиотских шоу. Общение вдруг само собой свелось к вялому обмену приветствиями за завтраком и необходимыми переговорами на тренировках. Себ большую часть свободного времени спал, Алекс фанатично рубился в автогонки с виртуальным противником, Поль вообще непонятно где пропадал, а Маард просто лежал на койке в странном оцепенении.
Джо видел, что с парнями происходит что-то странное, старался расшевелить, разговорить их.
— Гор, куда в отпуск поедешь? — спросил как-то, подсев за обедом за стол Маарда.
— Никуда, — равнодушно ответил Маард. — Разве что обратно на службу.
— А что так? Мир большой, куда хочешь поезжай. Билет туда-обратно за наш счет, зарабатываешь ты тут более чем неплохо. У тебя будет месяц. За это время много успеть можно. Один мой друг умудрился в отпуске познакомиться с девушкой и жениться…
Джо запнулся, взглянув Маарду в лицо. Вздохнул, пожал плечами, предложил:
— Раз это не вариант — слетал бы домой. Знаю, что семья у тебя есть. Повидал бы родню.
— Я там не нужен, — поставил точку в разговоре Маард.
Грета бунтовала. По-своему, по-женски. Ходила вместе с парнями в спортзал, бегала по утрам, носила провокационно-обтягивающие вещи, вечерами крутилась рядом с «апостолами». Джо старательно сохранял благодушный вид, тая в глубине взгляда раздражение.
— Одного не пойму: чего ты добиваешься? — спросил Маард, возвращаясь вместе с девушкой из спортзала. — Шефа злишь или что-то более оригинальное?
Грета одарила его гордым и обиженным взглядом.
— Я стараюсь получать удовольствие от работы, а что?
— Ну что ты вскипаешь? — миролюбиво развел Маард руками. — Если я полез не в свое дело…
— Маард, давай договоримся, — девушка остановилась посреди коридора, повернулась к Игорю, уперев кулачки в бока, и тихо четко проговорила: — Ты занимаешься тем, зачем тебя в этот проект внедрили. Ты на своем месте. Меня шеф отстранил от всех дел, кроме одного: создавать видимость, что я тут нужна. Потому я себе дело ищу сама и прошу ко мне не лезть!
Игорь удивленно приподнял брови. Неожиданно, м-да.
— Да что с тобой? Я ж тебя не в койку волоку, а просто предлагаю поговорить, если…
Грета подавила сухой, злой смешок.
— Поговорить, ага. Ты очень хорошо умеешь разговаривать с людьми, Игорь Маард. Особенно когда тебе что-то надо узнать. Тебе отлично удается роль друга, пока в этом есть выгода. А когда информация получена и человек тебе не нужен, ты мастерски уходишь в тень.
— Ну что ты городишь, в самом деле?
— То, что думаю. Ты приходишь, только когда у тебя есть вопросы, а не когда тебе нужен друг.
Кольнула совесть. Да, действительно. Мало внимания уделяет человеку, который стал его единственным другом. Причем человеку с высокой потребностью в общении. Красивой девушке.
— Прости. Я понимаю, что это не оправдание, но… Я сильно устаю последнее время, — признался он тихо.
Но вряд ли стремительно уходящая Грета услышала слова, обращенные ей вслед.
31
Тильда чистила рыбу, сидя на прибрежных валунах в трусиках и куртке от спортивного костюма. Чешуя летела во все стороны. Дракон сушился после рыбалки в теплых лучах предзакатного солнца и фыркал, когда чешуйки попадали ему в нос. Похоже, зверюге нравился запах: облизывается, гляди-ка… Впрочем, рыбки бы Маард сейчас поел. Он смотрел на перепачканные илом и рыбьими потрохами коленки Тии и думал, как заговорить с ней о том, что ему не дает покоя. Вернее, что спросить, с чего начать. Как объяснить ей ситуацию, не напугав. Вспомнил, как знакомый психолог рассказывал о специфике личности некоторых больных. Он оказался стопроцентно прав, говоря, что все диабетики страшно инфантильны. Вон рыжая в свои двадцать капризна, упряма и порывиста, как подросток. И столь же ранима.
«Глаза у тебя серые, неулыбчивые… не любишь ты улыбаться на самом деле»… Вот так-то. И не поспоришь. Правда. И серые, и неулыбчивые. Некому. И смысла нет улыбаться, когда никто не видит. Никому не нужно. И забылось как-то само собой. Да и романтики ему в жизни хватило. Всю-всю выбрал без остатка.
«Не всю…» — иронично поправил он сам себя.
— Ты смотришь, — буркнула Тильда, не отрываясь от своего занятия. Первые слова с самого утра.
— Смотрю. И всегда смотрел.
— Сейчас смотришь иначе.
— А ты на меня вообще не смотришь, — брякнул Маард с вызовом и отвернулся.
Нервы шалили, не удавалось вернуть мыслям четкий ход.
Шлепнулась в траву дочищенная рыбина. Дурацкий диалог. Что она хотела-то?
— Мне смотреть не нужно, чтобы тебя видеть, Маард, — тихо сказала девушка. — У тебя что-то случилось. Что-то не так.
«Что-то не так». Ну да, само собой. Ты пришла — и все перевернулось. Было тихо и спокойно, сама жизнь была четко разлинована до самого финала, и вот… Конечно, «не так». Я снова боюсь за кого-то. А страх — неприятное ощущение.