– Тетя! – Лера от возмущения топнул ногой, – мне наплевать как на нас будут смотреть и что о нас будут говорить! Я люблю ее, тетя! Я очень ее люблю!

Тетка ответила не сразу. Раз или два она глубоко вздохнула, чтобы справиться с волнением. Однако сделать ей это не удалось, и когда она заговорила, голос ее предательски дрожал.

– Лера, ты единственный близкий мне человек на свете. Поэтому, ты…

– Почему единственный? – перебил тетку Валерий, – а мама? Разве она не близкий тебе человек?

Тетя подняла голову, и Валерий увидел, что глаза ее полны слез.

– Мамы… мамы больше нет.

Валерию показалось, что на какое-то время он впал в забытье. Снег под ногами, черное небо над головой, силуэты домов, выступающих из темноты, все вдруг представилось нереальным, потусторонним. И тетя показалась Валерию не настоящей и услышанная новость о смерти матери глупой выдумкой, никакого отношения к его маме не имеющей.

– Мне об этом Владимир Афанасьевич сообщил… – донеслись откуда-то издалека теткины слова, – он сказал, что у Лизоньки случился обширный отек легких. Она всего два дня болела. Похоронили ее отдельно, не в общей лагерной могиле. И столб с ее именем поставили. Так что, найти могилу будет нетрудно. Вот, летом поедем с тобой, цветы положим, да оградку соорудим.

Некоторое время оба молчали. Валерий уставился в одну точку где-то у себя под ногами, а тетка украдкой бросала на него пытливые взгляды.

– Лера, – тетя взяла племянника за руку, – мы с твоей мамой были очень дружны и близки. Я знала ее, как саму себя. Поверь мне, Лиза не одобрила бы твоего выбора.

Валерий дернулся, пытаясь возразить, но тетка крепче сжала его руку.

– Помолчи. Прошу тебя, ничего не говори. Пообещай мне только одно. Пообещай приехать весной один. Хоть на месяц, хоть на неделю, но один. Вспомни слова поэта: «большое видится на расстоянии.» Возможно, с расстояния, из Москвы ты по-другому взглянешь на ваши отношения с этой женщиной. Возможно, эти отношения покажутся тебе не столь уж радужными и возвышенными. Нет, я не хочу сказать, что вас связывает лишь физиологическое влечение. Но прежде чем принять столь ответственное решение как брак, почему бы не испытать ваши чувства? Проверить их на прочность?

Тетя попыталась заглянуть племяннику в глаза.

– Пообещай, что приедешь весной один.

Лера решительно выдернул свою руку из теткиных пальцев.

– Нет, тетя. Этого я тебе обещать не могу.

Утром Валерий проснулся от прикосновения чьей-то руки к его плечу. Он открыл глаза и увидел у кровати тетю Зою. Полины рядом не было. Видимо, они с теткой Варварой уже ушли на ферму.

– Вставай, Лера, – тихо проговорила тетя, – проводи меня до автобусной остановки.

Во время сборов, завтрака и по дороге к остановке автобуса почти не разговаривали. Лишь перед самой посадкой в автобус, тетка, как и накануне вечером, крепко взяла Леру за руку.

– Значит, к маме на могилу ты со мной поехать не сможешь?

Валерий поднес теткину руку к губам и нежно поцеловал ее.

– Обязательно поедем. Все вместе поедем.

Вечером того же дня, когда Валерий лег в кровать, Полина обняла его и прижалась всем телом.

– Я думала, тетя увезет тебя с собой в Москву, – прошептала она Лере на ухо. Тот в ответ прыснул от смеха.

– Правда, правда, – продолжала шептать Полина, – и тетка Варвара так же думала. Она мне наказывала: «Не оставляй их одних. Умыкнет москвичка его». А я решила: «чему быть, того не миновать». Жалко только, ребеночек без отца бы рос.

– Какой ребеночек?! – Валерий резко оторвал голову от подушки.

– «Какой, какой», – передразнила его Полина, – наш, конечно. Я вчера к фельдшеру ходила. Он сказал: уже пятая неделя беременности пошла.

– Так отчего ты мне раньше ничего о ребенке не говорила?!

– Боялась. Не знала, как ты к этому отнесешься. А вот ты с тетей не уехал, и я решилась сказать.

Лера прижал голову Полины к своей груди и, нежно гладя ее волосы, словно малого ребенка наставлял:

– Ты не должна этого бояться. Я тебя никогда не оставлю. Мы будем всегда вместе. Всегда, всегда.

Первые два месяца беременность Полины протекала нормально. Как и большинство женщин в этот период, ее мучил токсикоз, но Полина переносила его стойко. Однако на третьем месяце появились боли в низу живота. Постепенно боли усилились. Полина обратилась за помощью к местному фельдшеру. Тот направил ее в районную больницу. Там Полина пролежала несколько дней, после чего ее направили в областной центр, Тулу. Пробыв в областной больнице еще неделю, молодая женщина вернулась домой.

Когда после полумесячной разлуки Валерий увидел Полину, он невольно вздрогнул. Полина сильно похудела. Лицо приобрело землянистый оттенок. Под глазами обозначились темные круги, а сами глаза потускнели и наполнились тревожной тоской.

Полина сидела в горнице за столом, когда Лера зашел в дом. Она подняла голову и слабо улыбнулась. Валерий бросился к ее ногам и прижался лицом к груди.

– Как ты себя чувствуешь? Как наш малыш?

Полина молчала. Лера поднял голову и увидел, что по ее щекам текут слезы. К горлу молодого человека подступил горький комок.

– Что?! – прохрипел он, – что случилось?!

Полина продолжала молчать. На половине тетки Варвары послышался приглушенный кашель. Скрипнули половицы, штора отдернулась, и тетка Варвара вошла в горницу. Она прошла к столу и села напротив Полины.