Голос тети Зои задрожал. Она поспешно вынула из кармана кофточки носовой платок и промокнула им набежавшие на глаза слезы. Сердце мое учащенно забилось. Мне вдруг показалось, что перед мной сидит моя родная тетя, заменившая мне мать, вырастившая и воспитавшая меня. И для которой я – самый дорогой человек на свете, цель и смысл ее жизни. Я встала со стула, подошла к тете Зое, обвила ее шею руками и поцеловала в щеку. После этого я быстро распрощалась и ушла.

Минула зима. Где-то в конце марта, когда на деревьях начали набухать почки, произошло событие, в корне изменившее течение моей жизни. Был поздний вечер. Я уже засыпала, лежа в постели. И вдруг я явственно увидела себя в помещении колхозного правления. Я разговариваю с председателем колхоза. За окном слышится шум голосов. и затем в комнату вваливается толпа женщин, каждая из которых желает заполучить меня к себе на постой. В результате возникшего спора мне предоставляется право выбора. Женщины выстраиваются в шеренгу и председатель начинает поочередно представлять их мне. И тут я вижу Ее. Полину. Сердце мое бешено стучит в груди, заглушая слова председателя колхоза. Я указываю на Полину пальцем и кричу.

– Я выбрал! Вот она!

Из правления мы с Полиной идем к ней домой. Она живет со свекровью, сын которой погиб на фронте. Я узнаю, что Полина прекрасно рисует. Ее рисунки весьма оригинальны. Потом я моюсь в бане. Затем мы ужинаем и после этого мы с Полиной ложимся в кровать. Я обнимаю и целую свою возлюбленную. Тело мое дрожит от возбуждения. Соски наливаются и становятся твердыми как камень. Я чувствую, как напрягается мой член (или не мой, а Валерия. Я не могу разобрать, кто лежит рядом с Полиной: Валерий или я). И вдруг взрыв! Что-то лопается во мне и вырывается наружу. Кажется, я кричу.

Неожиданно раздается стук в дверь.

– Ира, с тобой все в порядке?

Похоже, это голос мамы.

– Ира?!

Да, это мама.

– Все в порядке, – отвечаю я.

Мама уходит. И тут я почувствовала некий дискомфорт. Я засунула руку под одеяло и обнаружила, что лежу в мокрых трусах.

С этого дня видения, связанные с Полиной Логиновой, стали посещать меня регулярно раз, а то и два в день. Конечно, не всегда это были любовные сцены, но уж, если дело касалось секса, то почти каждый раз оно заканчивалось моим оргазмом. Как-то одна из сцен любви привиделась мне на уроке химии. Спасибо моей соседке по парте, Люське Никифоровой. Она вовремя пихнула меня локтем в бок.

– Ты чего скрючилась? – испуганно прошептала она, – живот что ли болит?

Видение в тот же миг исчезло и я, прерывисто дыша, с трудом выдавила из себя.

– Да. Будто ножом режет.

С появлением в моих видениях Полины, жизнь моя изменилась. Она наполнилась светом и радостью. Хотелось петь, танцевать и смеяться. И еще хотелось, чтобы эти видения приходили чаще. Я ждала их, как ждет жених невесту во время вынужденной разлуки, как ждет дождя трава во время засушливого лета. Я чувствовала, что уже не смогу жить без Полины. Без ее нежного голоса, ее глаз, рук и губ. Я чувствовала, что люблю ее. Люблю как никого прежде не любила. Всепоглощающе и безрассудно.

Между тем, я закончила школу и поступила на учебу в Московский институт стали и сплавов. Со своими сверстниками я по-прежнему общалась мало. С парнями мне было противно проводить время из-за их приставаний и ухаживаний, а девушки относились ко мне несколько настороженно. Особенно это касалось моих соседок по комнате в общежитии. Им было странно, что я, при своей красоте, не встречаюсь с ребятами и даже избегаю этих встреч. Чтобы не казаться белой вороной, мне пришлось сочинить историю о пламенной любви к некоему парню из Дубоссар, которому я храню верность. Я даже посылала сама себе письма (подписывая конверты левой рукой) и потом вслух зачитывала их соседкам по комнате.

В нашем общежитии жил парень из Грузии, Резо Сулаквелидзе. Учился он на пятом курсе и, как рассказывали мои соседки по комнате, за время учебы перетрахал половину общежитских девчонок. В это вполне верилось. Парень, действительно, был красавцем. Светло-русые с рыжиной волосы изумительно сочетались с черными, изящно изогнутыми бровями и густыми, длинными ресницами. Нежные, чуть женственные черты лица, вкупе с тонким, гибким станом, придавали ему схожесть с ангелом, сошедшим с картины Рафаэля. Девчонки, проходя мимо, чуть не падали, заворачивая на него головы.

«Ангелочек», однако, обладал далеко не ангельским характером. Я испытала это на себе при первой же встрече с ним. Случилось это на второй или третий день моей учебы в институте. Я шла по коридору общежития, направляясь в свою комнату, когда поравнялась с группой ребят, двигающихся мне навстречу. Неожиданно один из них схватил меня за руку.

– Тебя как зовут, красавица? – произнес он с заметным грузинским акцентом.

Я в растерянности застыла на месте, не зная, как реагировать на столь откровенную бесцеремонность. Спутники парня остановились, с интересом наблюдая за развитием событий.

– Ты что, немая? – продолжал тем временем грузин, – или тебя заколдовал злой волшебник? Тогда я тебя вмиг расколдую.

С этими словами он резко притянул меня к себе и, обхватив мою голову двумя руками, прижал мои губы к своим. Я попыталась оттолкнуть парня от себя и уперлась руками ему в грудь, но он еще сильнее стиснул мою голову, отчего я почувствовала боль в шейных позвонках. И тут я вдруг вспомнила уроки самбо из моего детства, когда я дружила с мальчишками. Недолго думая, я оттянула назад правую ногу, а затем с размаху ударила коленом в пах моему обидчику. Парень охнул, отпустил мою голову и медленно, словно раздумывая, стоит ли ему это делать, опустился на корточки и уперся руками в пол.