— Шутки Родниковых Пустынь, — отозвался граф. — Страшная вещь. Когда полетите дальше, будьте осторожнее. Это стеклянный песок. Песок — это плохо. Все, к чему прикасаются такие вихри, стекленеет. Но он сейчас слабый. Улетит или развеется, не бойся.

Серебристое завихрение действительно скрылось в темноте.

— Они странно перемещаются в последнее время, — негромко произнес Уайет. — Будто… преследуют кого-то. Дюны в пустынях тоже кочуют — так говорят путешественники.

— Что такое дюны?

— Такие огромные горы песка. Никто ведь не знает, откуда пустыни взялись. Они есть только на границах. Мы про них не очень много знаем, ты лучше Альто потом спроси. Хотя… у меня сложилось впечатление, что ты равнодушен к чудесам, я верно понимаю? — Он подмигнул.

Тео пожал плечами:

— У меня сложное представление о чудесах. Стеклянная гора песка к ним точно не относится.

— А что относится? — с интересом спросил граф.

Тео немного подумал, а потом ответил:

— Возможность снова увидеть человека, которого потерял, поговорить с ним… это чудо. И еще. — Он сделал паузу, пристально взглянув на графа Уайета: — Дружба. Или помириться с тем, кто кажется врагом. Наверное, это тоже чудо.

Тот помрачнел и отвел взгляд:

— Ты, как и он, не воспринимаешь меня всерьез?

— Я вас мало знаю, чтобы как-то воспринимать… — дипломатично отозвался Тео.

Молодой человек сдвинул брови, некоторое время оба стояли в молчании. Потом граф Уайет вдруг снова заговорил:

— Мы с Элиасом были очень хорошими друзьями. Он меня всегда… как бы сказать… удерживал. От глупых поступков, от неосмотрительности, от многого, с чем мне самому было сложно справляться. На самом деле каждому, пожалуй, нужен рядом такой человек. После одной моей неудачной дуэли он вытащил меня из зарослей малинового чертополоха — это такая гадкая трава, которая росла вокруг нашего Соснового Колледжа. Иглы у нее огромные. Мой противник сбросил меня вниз и ушел. Я бы умер, если бы не… этот. Именно он вынимал из меня все эти иглы. Но… потом мы встретили леди Глори, и все пошло прахом. А теперь вот так. Призраки это не просто так сделали. Они не любят ненависть.

— Ненависть… — повторил мальчик. — Какое-то громкое слово для друга, с которым вы всего лишь делите девчонку.

— Ты еще скажи, что девушки приходят и уходят, а друзья остаются. — Светловолосый юноша вдруг опять улыбнулся. — Ты просто еще не влюблялся.

— А вы откуда знаете? — приподнял брони Тео и неожиданно увидел, как Уайет покраснел и смутился:

— Извини, зря сказал, это ведь не мое дело, откуда мне знать.

— Что-то вы оба много извиняетесь. — Тео прислонился к стене: усталость взяла свое, глаза начинали слипаться.

Уайет, не замечая этого, все удивлялся:

— Странно ты говоришь для ребенка. Просто загоняешь меня в тупик. А вообще… наверное, ты прав. Если бы Элиас перестал втаптывать меня в грязь… — Он зевнул и потер кулаком глаза, потом с неожиданной тревогой завертел головой, прислушиваясь. — Как-то жутковато вокруг, да? Я здесь часто ночевал, но раньше не замечал.

В тот же миг звук странного воя буквально прорезал мягкий шум дождя и оборвался на восходящей ноте. Мальчик вздрогнул, всмотрелся в темноту, но ничего не увидел. Граф Уайет продолжил прерванную мысль:

— Мы сделали столько глупостей из-за леди Глори. Ах, если бы только она была жива… мы так виноваты!

Тео молчал. Честно говоря, он не знал, что здесь можно сказать и надо ли кого-то обвинять. И поэтому сейчас он просто вспоминал слова странного послания. Разгадать тайну без разгадки… здесь явно был какой-то намек. И кто-то раньше уже говорил ему подобное, вот только что… Тео нахмурился. Его не покидало ощущение, что разгадка вовсе не так далеко, как кажется. Но мысли немного путались: давала о себе знать усталость.

Граф Уайет грустно посмотрел в свой почти пустой стакан и произнес:

— Она должна была быть с нами. Сидеть за столом и рассказывать всякие истории… должна была…

И его почти осенило.

— А может, и нет… — тихо сказал мальчик, по-прежнему глядя на улицу.

Перед тем как вернуться во флигель, он дошел до главной лестницы и поднялся на несколько этажей. В свете керосиновой лампы мальчик еще раз посмотрел на картину с церковными шпилями, которая так заинтересовала его во время первого визита в Эстер-Холл. И сделал один не совсем понятный ему самому вывод. Вспоминая все прочитанные детективы, он очень ждал какого-нибудь озарения… но заснул, так его и не дождавшись.

Тео разбудил настойчивый стук в стекло, и поначалу мальчик решил, что стучит ветка, но тут же сообразил, что на гигантском платане Эстер-Холла не растут другие деревья. Тео слез с постели, приблизился к окну и всмотрелся в залитое дождем стекло. От увиденного сердце у него подпрыгнуло и забилось где-то в районе горла.

— Впусти меня. Впусти.

Мертвенно-бледная леди Глори глядела на него с улицы. Волосы у нее были распущены, ветер развевал их. Под глазами залегли глубокие черные тени, кожа на лице натянулась, будто кости могли ее прорвать. Тео застыл, будто пригвожденный к месту. Добрая учительница, поймав его взгляд, оскалила зубы. Посиневшие губы с пятнами крови в уголках зашевелились.