Пока Иван терзался сомнениями, улицы вокруг закончились. Все более редкие дома по обеим сторонам дороги некоторое время еще мелькали, но затем исчезли и они. „Газель“ теперь мчалась в чистом поле, по прямому как стрела шоссе. Такая дорога в городе была только одна — в аэропорт. Неужели же лететь придется? — подумал Иван, но „газель“ внезапно сбросила скорость и свернула на неприметный боковой съезд. Спустя несколько минут они уже ехали по лесу. Пара поворотов и дорога неожиданно закончилась перед большими зелеными воротами. Затормозив, водитель нетерпеливо посигналил, и створка ворот поползла в сторону.

— Ну, здравствуйте, Иван Николаевич! — майор был само радушие. — Как ваше самочувствие? Понимаю, понимаю, отмутузили вас от души. Но ничего, доктор сказал, что переломов и серьезных повреждений у вас нет, а синяки и шишки, они до свадьбы заживут. Дело-то молодое, верно, Иван Николаевич?

Это „Иван Николаевич“, Ивану решительно не нравилось. Если вышестоящий чин так к тебе обращается — непременно жди каких-нибудь гадостей…

По прибытию на базу (так Иван окрестил для себя расположившийся посреди леса комплекс зданий) его немедленно отправили в душ, после которого он попал на осмотр к врачу. Сухая и деловитая капитан медслужбы велела снять выданный после душа халат, под которым к величайшему смущению Ивана, ничего не было. Затем тщательно осмотрела сконфуженного юношу, заглянув буквально везде. Долго цокала языком и качала головой, разглядывая синюшные ушибы и багровые кровоподтеки. Затем выдала какую-то остро пахнущую мазь и приказала намазаться с ног до головы. Пока Иван выполнял приказание, капитан, усевшись за стол, записывала что-то в толстой тетради, точь-в-точь, как участковый терапевт на приеме в поликлинике. Мельком глянув через стол, Иван увидел там свою фамилию. Ишь ты, уже и историю болезни завели.

От странной мази кожа приобрела какое-то мерцающее сияние, к чему уставший удивляться Иван отнесся довольно равнодушно. Закончив писать, докторша разрешила ему одеться. Покопавшись в холодильнике со стеклянной дверкой, выдала горсть разноцветных таблеток, заставив их тут же съесть, чуть ли в рот при этом не заглядывая. Далее последовал черед какой-то темной маслянистой жидкости, оказавшейся удивительно горькой на вкус, коей Ивану пришлось употребить целую мензурку. Причем запить горечь докторша не дала, сказав, что придется потерпеть.

Ивану терпеть было не привыкать и через двадцать минут, он, уже переодетый в новую полевую форму без знаков различия, предстал перед майором, или кто он на самом деле. Табличка на двери кабинета гласила, что майор В. П. Сидорчук является зам. нач. снаб… чего-то там. Прекрасная блондинка секретарша ослепительно улыбнулась Ивану.

— Валентин Петрович ждет вас.

Иван с трудом отвел от нее взгляд. Майорам такие секретарши явно не по чину.

— У меня Иван Николаевич для вас две новости, обе хорошие, — майор выдержал паузу, словно ожидая реакции на свои слова. Реакции не последовало, и он продолжил. — Так вот, собственно, новости. Первая: охранник клуба, которому вы давеча пробили череп, выжил. Есть шансы, что обойдется без последствий.

Иван при этих словах поморщился, словно его заставили выпить еще одну мензурку маслянистой жидкости. „Бедолага охранник, — подумал он, искренне сожалея о содеянном, — ну, был немножко грубоват — пьяные и обдолбанные посетители кого угодно достанут, но это еще не повод проламывать ему башку. Что на меня нашло?“

— Вижу, вы полны раскаянья? — констатировал майор все это время наблюдавший за мимикой Ивана, — это подтверждает наши выводы о том, что вы порядочный человек и ответственный гражданин. Оступились, с кем не бывает. Поступок ваш достоин сожаления, но и только. Поэтому, вот вам вторая новость: я уполномочен сделать вам предложение… Вы ведь Иван Николаевич, кажется, хотели вернуться на военную службу? Зачем вам этот контракт с армией? К чему вам отдаленный гарнизон в тундре, нищенская зарплата в пятнадцать тысяч рублей? Вы ведь свой долг Родине уже отдали, а у нас есть для вас интересная работа.

— А вы что, не армия? — хмуро поинтересовался Иван. Интересная работа, хм… не объяснять же этому Сидорчуку, что два года службы Иван не в тундре просидел, а почти что весь шарик обошел. А возле восточного берега Африки и вовсе задержаться пришлось. Да он и сам, наверное, знает.

— Мы по сути, что-то вроде иностранного легиона, — серьезно ответил майор, — Военная служба за пределами Российской Федерации. Оплата будет более чем достойной — для начала, могу предложить десять тысяч долларов в месяц.

Иван почувствовал, что брови у него неудержимо стремятся вверх, глаза лезут из орбит, а лицо, из-за прилившей к нему крови, пылает, словно его макнули в таз с кипятком. Десять тысяч долларов… сколько это будет в рублях? Триста тысяч… бля-я…

— В месяц?

— Вы не ослышались — усмехнулся майор. — Разумеется, в месяц. Не скрою, служба будет трудная и опасная. Существует реальный риск лишиться здоровья или даже жизни. Но вы ведь человек военный, участник боевых действий, так что к опасности привычны. Так?

— Ну, допустим. Вопрос можно?

— Валяйте, — милостиво кивнул Сидорчук.

— Если я соглашаюсь, что будет с моим э-э…

— Уголовным делом? Оно будет закрыто. Не сразу, конечно… вы ведь у нас в побеге числитесь, — майор усмехнулся, как показалось Ивану, довольно глумливо, — но ко времени окончания вашего контракта, все спустится на тормозах, это я вам могу гарантировать. Кроме того, отслужив первый срок, вы, по вашему желанию, можете получить новые документы и начать жизнь, так сказать, с чистого листа.