Ник попросил лорда Ксаноса не торопиться и вместе с королём Сардоном они сначала создали большую поляну, заставив огромные буки расступиться и только после этого на неё вышли принцесса Айриэль и лорд Ксанос, старейший из всех вампиров. По одну сторону поляны стояли полукругом все оставшиеся в живых эккатоканты, а по другую вампиры, среди которых было не так уж и много лордов. Лорд Ксанос опустился перед принцессой на одно колено, она подала ему правую руку и он, выпустив из-за щеки жало-инъектор, передал им часть своей крови перэльдаре. Инициация произошла. Тотчас в центре поляны выросли пять кресел и круглый столик. Ник с Сардоном и Сонксом подошли к вампиру и той, которая должна была теперь стать благодаря свойству королевской крови мардофеньяре и тому, кто её посвятил в это с кубками, кувшином с вином и вазой с фруктами и сели за столик. Сонкс, дружелюбно посмотрев на лорда, спросил:

– Эй, ты, старый стервятник, а что будет, если она не взлетит через час и вместо этого отрастит себе клыки?

– Тогда, блохастый, ты запустишь в меня свой коготь, только уж ты поверь, моя повелительница не только взлетит через какой-то час, но ещё через один час докажет вам всем, что мы вовсе не были тупыми идиотами и меч Анарона нам нужен был вовсе не за тем, чтобы поотрубать вам всем хвосты.
– Смеясь ответил Ксанос.

Принцесса Айриэль распростёрла за спиной огромные белоснежные крылья у себя за спиной уже через каких-то три четверти часа и под восторженный рёв эккатокантов и вампиров взлетела в небо, сделал три круга и тотчас спустилась вниз и подбежав к столу, воскликнула звонким голосом:

– Лорд Ксанос, я готова отплатить тебе за это счастье своей кровью! Дай мне свою руку, учитель.

Ксанос отрицательно помотал головой, подал знак рукой и на середину поляны вышли двое вампиров, мужчина и женщина. Указывая на них рукой, он сказал с довольным видом:

– Вот твои веуро, повелительница неба. Мне не следует торопиться, принцесса, чтобы я не стал в итоге твоим сыном. Думаю, что после двух дюжин инициация наступит и наша очередь. К тому же я уже избавился от жажды, а эти двое ещё нет.

И на этот раз не прошло и часа, как эта пара на виду у всех слилась в объятьях и их губы слились в страстном поцелуе, после чего они распахнули белоснежные крылья, взлетели вверх и только там смогли оторваться друг от друга потому, что вслед за ними взлетело несколько вампиров на чёрных крыльях. Принцесса реиницировала ещё десятка два вампиров пока Сардон не сказал ей:

– Айриэль, хватит. Всякий раз ты отдаёшь какое-то количество своей крови и потому тебе нудно теперь хорошенько покушать и поспать. Пойдём, начало ты положила и теперь они сами решат все свои проблемы.
– Хлопнув лорда Ксаноса по плечу, он спросил - Я ведь прав, старый кровопийца?

Тот ответил смеясь:

– Прав, но я тебе вот что скажу, парень, хотя ты и эльдар, эта девушка и тебя может обратить и тогда ты сможешь обнять её и взлететь вместе с ней в небеса. К тому же, король, тогда ты сможешь ещё и стать вдобавок ко всему ещё и эккатокантом и при этом не потеряешь своей Силы Королей. Я прав, Сонкс? Ведь ты ничуть не хуже меня разбираешься в магии крови.

– Да, это так, Ксанос.
– Ответил Сонкс - Я понял это тотчас, как только твоя кровь была преображена в крови королевы всех мардофеньяре, а этот парень королём эккатокантов, хотя он и сможет выпускать точно такие же белые крылья, как и его королева. Надеюсь ты понимаешь, что шесть миров обретут своих королей не по твоей или моей воле, Ксанос? Это будут те люди, эльдары, эльдаиары или может быть даже гоблины, которых назначат боги, а не мы.

Сардон, взяв девушку за руку, воскликнул:

– А пока что вы, два старых разбойника, решили назначить меня и принцессу Айриэль мужем и женой. Ладно, вы тут обсуждайте свои проблемы, а я пойду и всё же покормлю девушку.

Ник, Сардон и Айриэль смогли перенести принца Алмарона из Дагодирина в Остоаран только через две с лишним недели. Всю первую недель его мучили страшные боли во всём теле и жажда. Лицо его почернело от боли и страданий, всё тело опухло, а волосы сделались белыми, как снег. Через неделю Ник приготовил отвар из трав и стал понемногу поить им друга. Хотя боли от этого не очень-то утихли, через пару дней опухоль спала и Алмарону дали выпить куриного бульона. К концу второй недели он уже выглядел получше, только очень исхудал и цвет лица у него сделался землистым. Когда же ещё через несколько дней друзья перенесли его Остоаран, Ланнель чуть с ума не сошел увидев своего подопечного. Между ним и Ником произошел тяжелый разговор и в конце концов старый маг понял, что молодой король действительно не мог поступить иначе.

Ланнель понял и то, что единственным местом, где мог быть исцелён принц Алмарон, являлась Земля, как понял он и то, что туда ему нужно было лететь одному. Правда, когда после удара, нанесённого Голониусом прошло пятнадцать дней, боли мучили принца уже не так сильно и чем дальше он будет улетать от Серебряного Ожерелья, тем лучше он будет себя чувствовать. Вместе с тем теперь по отношению к нему можно было применить магические методы лечения и когда он и Ник, наконец, применили магию и раскрыли секрет кровопийцы, оба облегчённо вздохнули и Ланнель спросил своего ученика:

– Ник, ты умудрился составить такой гороскоп, что он показал тебе даже это? Парень, объясни мне, как такое было возможно, ведь ты принял единственно верное решение?

– Ланнель, если я скажу тебе, что сделал всё можно сказать на одной только интуиции ты мне поверишь?
– Спросил Ник.

Ланнель встал со стула, отошел от кровати принца, в которой тот спал погруженный в сон наполовину магией, наполовину снотворным, прошелся по комнате и, наконец, ответил:

– Нет, Ник, я не верю ни единому твоему слову. Ты никогда не стал бы рисковать жизнью Фалка и действовать наугад. Ты всё знал заранее, как знал и то, что Сардина и Айриэль слюбятся друг с другом. Я не понимаю только одного, почему ты не хочешь сказать мне, откуда ты всё это знал и почему поступал именно так.