– Ну, разве можно сравнивать такое… такие вещи? Еда и выпивка, – как будто еще больше смутилась Марина и сразу согласилась с его предыдущим предложением. – Хорошо, давай просто погуляем. Куда пойдем?

– Мне все равно, – буркнул он, отставляя от себя чашку с недопитым чаем. – Я иду одеваться.

Они прошлись по набережной, что была неподалеку, сделали крюк до главной городской площади, пересекли ее, вышли на парковую аллею, а когда Марина пожаловалась, что у нее устали ноги, сели на маршрутку и молча доехали до дома. Вечер не удался так, как она того хотела, зато Михаил вполне насладился тишиной и свежим воздухом поздней осени. Вернувшись, Марина переоделась в халат, смыла с себя яркий макияж и, все так же молча, села за компьютер разложить пасьянс. А он, жалея ее в душе, углубился в чтение газеты. Все выглядело так, словно они уже много лет живут в браке, когда и говорить-то вроде не о чем и нет уже прежней романтики, но попробуй разорви эту обыденность, и станет еще более тоскливо и одиноко. И не спасают тебя другие партнеры, душа ни к чему не лежит, а просто хочется выть от своей ненужности и никчемности.

Когда Галина своим телефонным звонком напомнила Михаилу о завтрашнем разводе, его словно окатили ледяной водой. До этого ему казалось все пьяным бредом и кошмарным сном. Из них можно вынырнуть, проснуться и забыть. Но реальность все-таки сильнее иллюзий. Она неизменно задавит, даже если и бежишь от нее. Как танк или каток. Намотает на свои гусеницы, расплющит и пойдет дальше, даже не заметив разрушений. От нее нельзя бежать. Ей надо противостоять. Но для этого нужны силы. На войне как на войне. Вот только Родин, лишившись своей привычной военной платформы, оказался никчемным бойцом. Такие даже в запасе не нужны. Так он рассуждал о себе. И теперь полностью сдался в плен. В плен той самой ненужности и никчемности.

– А нас могут развести без моего присутствия? – с надеждой в голосе спросил он Галину, поглаживая Ольгу по голому заду.

– Тогда развод затянется еще на месяц. А потом еще и еще. Разведут, но зачем тянуть? – вполне спокойно пояснила супруга.

– Хорошо, я буду.

– У тебя есть ко мне материальные претензии?

– Что? – переспросил Михаил, потянувшись к бутылке коньяка. Ольга недовольно замурзилась, откатившись в угол дивана. – А, материальные? Нет. Материальных нет.

– И от квартиры ты тоже отказываешься? – продолжала тем же тоном Галина, как будто вела допрос на следствии.

– От всего, дорогая. Я же сказал, – театральным тоном произнес он и сделал глоток прямо из горлышка. Ольга снова подобралась к нему и тоже потянулась к бутылке:

– Мишечка, а мне?

Галина услышала женский голос и тут же разъединила связь.

Поскрипывая по первому снегу тонкими подошвами ботинок, Михаил топтался возле здания районного суда. Он явился немного раньше и ожидал Галину, периодически отхлебывая пиво из полуторалитровой пластиковой бутылки. Из двери вышел немолодой мужчина в прокурорской форме и, проходя мимо Родина, сделал ему замечание.

– Да пошел ты, – тихо буркнул Михаил в сторону, но, когда прокурор укатил на своей машине, выбросил недопитую бутылку.

Вернувшись к входу, увидел Галину.

– А ты все пьешь, как я погляжу, – криво улыбнулась она, опустив приветствие.

– Здравствуй, Галочка, – развел Родин руками, словно собирался ее обнять. Она отшатнулась и, резко повернувшись к нему спиной, зашагала вверх по широкому крыльцу. Он молча поплелся за ней, немного покачиваясь от круговерти перед глазами.

Родин практически не слушал, о чем говорила и спрашивала судья. Галина сама отвечала на все вопросы. Даже на те, что были адресованы лично ему. В пьяном тумане он лишь видел, что служительница закона понимающе кивала Галине, брезгливо поглядывая в его сторону. Он сейчас словно отгородился невидимым щитом, не желая вникать в происходящее. Только лишь когда Галина сама, толкнув его в плечо, спросила о том, не хочет ли он уступить свое отцовство Самойленко, он очнулся:

– Что? Отцовство? Ему?!

– Подождите, Галина Ивановна, – остановила надвигающийся скандал судья. – Данный вопрос вы будете решать не здесь. Это сейчас к существу дела не относится.

– Простите, – извинилась та и демонстративно пересела на другой стул, подальше от бывшего мужа.

Когда они вышли из суда, Галина сухо напомнила ему, что свидетельство о разводе он может получить через месяц.

– Пошлину я оплачу сама, – добавила она и ушла.

Михаил дождался, когда она скроется за углом, подошел к урне и, оглядевшись по сторонам, как будто собирался что-то украсть, достал оттуда свою пластиковую бутылку. Допил оставшееся в ней пиво, снова бросил в урну и уже совсем неуверенной походкой отправился к Ольге.

Но там его ожидал очередной сюрприз. Дверь была не заперта. Он без звонка вошел в квартиру и тут же услышал стоны своей новой подруги. Зайдя в комнату, он увидел ее лежащей под парнем со спущенными штанами. Неистово занимаясь сексом, они даже не обратили на него внимания. Михаил не стал им мешать. Эта сцена его нисколько не разозлила. Он подошел к журнальному столику, на котором стояла початая бутылка вина, взял ее и пошел на кухню. Там, опорожнив бутылку до дна, он и уснул, привалившись головой к холодной стене, выложенной кафелем.

Утром, пока Марина еще спала, Михаил ушел на товарную станцию. Нужно было заработать еще немного. Как-то дотянуть до зарплаты и непременно поздравить Алешу. И не мог он больше себе позволить пользоваться благосклонностью Марины. За эти недели трезвости мозги его стали работать в прежнем режиме. А это означало, что он должен заботиться о себе сам. А кроме того, и еще о ком-нибудь. Инстинкты охранника и просто мужчины просыпались в нем день ото дня. И день ото дня он все больше желал проявлять себя как личность. Как будто удвоились силы после долгого отпуска, после небытия. Все плохое, что произошло с ним за последние годы, отпустило. Не нужно больше от него прятаться. Надо идти вперед, не оглядываясь. Вот только детей он никак не мог и не собирался забывать. Во что бы то ни стало Михаил хотел вернуть свой авторитет в большей степени из-за них. Пусть они и не бросятся к нему на шею, как раньше, когда он приходил домой со службы, но хотя бы захотят поговорить с ним по телефону.