— Я слушаю.

— Завтра утром вы вернетесь в Нью-Йорк и останетесь в своей комнате в отеле Аделфи до шести вечера. Если вам не позвонят до этого срока, остаток вечера можете провести по своему усмотрению. Если вам не позвонят во вторник, то в среду, ровно в одиннадцать утра, вам нужно зайти в первую слева телефонную будку в вестибюле отеля Юбэнкс на 33-й улице. Ровно в одиннадцать вам позвонят. Мне повторить?

— Нет. Я все понял.

Она повесила трубку, не попрощавшись, а я вернулся к пиву и к газете. Но опасность загрязнения окружающей среды более не волновала меня, а пиво не доставляло удовольствия. Я старался вспомнить, сколько раз за последние четыре года мне приходилось заходить в телефонные будки, чтобы услышать вибрирующие от нервного напряжения голоса людей, желающих обменять украденное на деньги бывших владельцев. Они говорили шепотом, через носовые платки, иной раз даже с иностранным акцентом. Каждый из них предлагал свой вариант хитроумных указаний, призванных запутать всех и вся, за исключением их автора.

Минусов в моей профессии хватало, но они компенсировались одним большим плюсом. Чтобы еще раз убедиться в этом, я достал бумажник, вытащил чек и пару минут любовался им, а потом подошел к телефону и набрал номер. Когда на другом конце сняли трубку, попросил позвать лейтенанта Деметера. Он не заставил себя ждать.

— Отдел ограблений, лейтенант Деметер.

— Это Сент-Ив. Они позвонили. Женщина.

— Продолжайте.

— Они хотят, чтобы завтра утром я вернулся в Нью-Йорк и ожидал их нового звонка. Если они не позвонят мне домой, то в среду утром позвонят в телефон-автомат в вестибюле одного отеля.

— Она сказала что-нибудь насчет денег?

— Нет.

Деметер вздохнул.

— Ладно. Завтра я найду вам попутчиков.

— Кого?

— Скорее всего, с бляхами нью-йоркской полиции. А может, ФБР. Дело, похоже, поднимается на федеральный уровень.

— Нет, — отрезал я.

— Что значит нет?

— То и значит. Меня наняли, чтобы выкупить щит. Если меня начнут сопровождать копы или фэбээровцы, щита мне не видать, как своих ушей. Получив щит, я расскажу обо всем в мельчайших подробностях. Но до того я работаю один. Если такое не сочетается с вашими планами, пусть музей ищет другого посредника.

— Блестящая идея, — воскликнул Деметер. — Я полностью за, но вот другая сторона, насколько я слышал, возражает, так что мы обречены работать с вами.

— Тогда не мешайте мне.

Лейтенант помолчал.

— Ладно, Сент-Ив, мы принимаем ваши условия. Но если вас интересует мое мнение, впрочем, в этом я очень сомневаюсь, то вы допускаете серьезную ошибку. И причина в том, что вы имеете дело с людьми, уже убившими одного парня. Возможно, они захотят довести счет до двух да еще получить деньги в придачу.

— Сначала им нужно получить деньги, а уж потом добавлять к одному покойнику второго.

— Надеюсь, вы так же умны, как кажетесь самому себе.

— Не умен. Осторожен.

— Осторожен, — кивнул Деметер. — Едва не забыл об этом.

— Что-нибудь еще?

— Да, один пустячок.

— Какой же?

— Жена ниггера.

— Что с ней?

— Больше мы не выжмем из нее никакой информации.

— Почему?

— Час назад она повесилась в камере, — и Деметер бросил трубку на рычаг.

Я как раз съел бифштекс, оказавшийся не таким вкусным, как обещало меню, и ожидал лифт, когда он возник рядом со мной, в розовато-лиловом пиджаке с восемью блестящими медными пуговицами, кремовой рубашке и ярко-алом галстуке. А уж улыбка, та просто ослепляла.

— Если не ошибаюсь, мистер Сент-Ив, — и он поклонился мне в пояс. Поклон получился знатный, если учесть, что макушкой он едва не касался притолоки двери кабины лифта, а в ширину занимал чуть ли не весь проем. Пока он кланялся, я обратил внимание на его светло-коричневые брюки и зеленые замшевые туфли с большими серебряными пряжками.

— Сент-Ив, — подтвердил я.

— Позвольте представиться, — он вытащил из кармана кожаный бумажник, из него — визитную карточку и протянул ее мне. Два слова, написанные витиеватым шрифтом: Консепшн Мбвато.

Мистер Мбвато отличался не только габаритами, но и цветом кожи: такого черного негра видеть мне еще не приходилось. Говорил он по-английски без малейшего акцента и не предложил обменяться рукопожатием.

— Чем я могу вам помочь, мистер Мбвато? — на его широком, без единой морщины, лице выделялись глаза, мягкие, даже грустные.

— Мне хотелось бы перекинуться с вами парой слов.

— О чем же?

— О щите Компорена.

Я кивнул.

— Хорошо. Где бы вы хотели поговорить? Здесь, в моем номере или в баре?

— Мне кажется, нам более всего подойдет ваш номер.

— Как вам будет угодно, — согласился я.

Когда мы поднялись в мой номер, я указал мистеру Мбвато на самое большое кресло. Он сел, облегченно вздохнул.

— Ужасно жаркий день. Даже для меня.

— Но вы привыкли к жаре?

Мбвато осветил улыбкой мой номер.