— Рома, — тихо сказала Хайди, обняв мужа и положив голову ему на плечо, — если мы правда тут останемся, не знаю где, убей Бейкера, хорошо? Я правда его очень боюсь.

Вот же черт… Второй раз уже Хайди говорит ему о своем страхе перед этим долбанным Бейкером. А женское чутье, тем более чутье любимой жены, хоть к делу и не пришьешь, но лучше иной раз и послушать. Тем более в таком вопросе. Ничего, — сказал про себя Роман, — я до тебя, гнида, еще доберусь. До всех вас доберусь, а до тебя, Бейкер, с особым пристрастием…

Впрочем, у мужчины всегда есть исключительно действенный способ успокоить свою женщину. И Корнев, приобняв жену, потихоньку начал успокоительные процедуры, шепча на ушко Хайди слова, которые всегда найдет по-настоящему любящий муж для своей единственной и неповторимой. В конце концов, времени у них еще немало, так что одеться и прихорошиться Хайди до вечера успеет. А сейчас…

Хайди и сама была настроена получить именно такое лекарство от страхов. Нужные и уместные для такого случая слова нашлись и у нее, руки тоже не остались без дела, и уже скоро в разные стороны полетели совершенно лишние в таком лечении предметы, которые можно назвать всего двумя слова — одежда и обувь.

Эх, хорошо-то как! Поручик Воронин, едва не мурлыча от удовольствия, разминал ноги, прохаживаясь взад-вперед возле своего «мустанга». Не родной «филиппок», но, честно говоря, Воронин уже почти привык к западной машине. За вычетом некоторых моментов удобная, тут ничего не скажешь. А что размяться хочется, так это в данном случае от машины не зависит — что он в кабине «мустанга» шесть часов сидел сейчас, что в «филиппке» бы сидел, результат был бы абсолютно таким же.

Чертов крейсер, уничтоживший «Гусар», задал пилотам сто первого полка кучу работы. Как были уверены пилоты, их полеты входили в целую программу поиска, где работали и внедренные агенты, и осведомители на многих мирах обжитого людьми космоса, и корабли, и беспилотники. Однако же пока что все вылеты на проверку сообщений или результатов технической разведки проходили впустую. Ну не то чтобы совсем уж впустую, например, не так давно случайно обнаружили и целенаправленно уничтожили пиратскую базу на какой-то не отмеченной ни на одной карте планетке на границе Желтого космоса с Индийским, маскируясь под совместное соединение западников и корейцев. Но сколько таких неизвестных планет еще оставалось в глубинах того же Желтого, Исламского или Черного космоса? Да и потом, крейсер-призрак мог запросто скрываться и на самом Западе, а там-то хрен полетаешь. Впрочем, это была забота уже не пилотов, и даже не их командиров. Раз уж у куда более высокого начальства жизнь, как говорится, беспросветная [29] , то в эту беспросветность входит и организация поисков неизвестного корабля. Наше-то дело простое — взлетел, долетел, задание выполнил и вернулся. Дорастем до генеральских погон — вот тогда и у нас голова болеть будет, а пока только ноги затекают да отсиженная задница ноет. Ну теперь уже не затекают и не ноет — Воронин размялся, сдал машину технарям и направился на доклад к подполковнику Аникину.

— О, Серега, вернулся, — Валя Хомич перехватил его на полпути. — К подполу на доклад?

Воронин кивнул, и так же понятно, куда.

— Тогда разворачивайся, — махнул рукой Хомич, — ни комэска, ни зама нет, все в штабе полка. Остались мы беспризорными сиротинушками.

Впрочем, сразу же бросалось в глаза, что сиротская участь, доставшаяся первой эскадрилье, поручика Хомича никак не печалит — очень уж широко Валя улыбался, аж светился. Воронин тоже не стал горевать по такому поводу, но все же поинтересовался:

— Что так?

— Вторая, кажется, что-то нашла, — хмыкнул Валя. — Час как их звено вернулось, ну и началось… Всех комэсков с замами в штаб полка сдернули, так там до сих пор и торчат. Вместе с виновниками торжества.

— Что они там найти-то могли? — спросил Воронин. — Впрочем, скоро, думаю, и сами узнаем…

— Это уж точно, узнаем, — согласился Хомич.

Если честно, поручика одолевала некоторая зависть к ребятам из второй эскадрильи. Надо же, накопали что-то… А с другой стороны, хоть какое-то прояснение. Впрочем, прояснения придется еще подождать, пока командиры поставят задачу, но в любом случае это уже не полная неизвестность. Что же они такого там нашли, раз полковое начальство так резко поставило на уши комэсков?

Ответ поручик получил куда позже, чем ожидал. Лишь к концу дня, отменив все вылеты и дождавшись возвращения тех, кто еще был в разведке, полковник Малежко опять собрал весь летный состав полка. Для начала пилотам показали объемное изображение болтающегося где-то на самых задворках Желтого космоса искореженного космического корабля — ту самую находку второй эскадрильи. Потом командир полка по своему обыкновению негромко пояснил, что пилоты имеют удовольствие видеть вооруженный транспорт, разбитый лучевыми орудиями. А потом, движением руки угасив недоумение своих подчиненных («что мы, раздолбанных посудин не видали?»), добавил, что повреждения, скорее всего, нанесены огнем орудий, аналогичных тем, что стоят на крейсере-призраке. Воронин, да, скорее всего, и не он один, испытал некоторое разочарование, однако, как ни крути, а это было хотя бы отдаленно похоже на зацепку.

Так же, видимо, думали и на более высоких командно-начальственных уровнях, потому что на следующий день сто первый авиаполк вылетел к месту находки в полном составе, и даже более того — в составе целого соединения.

Всех пилотов, кто хорошо летал на «мустангах», «совах» и «иголках», а таковых набралось почти две с половиной эскадрильи, вместе с машинами погрузили на легкий авианосец «Пластун», на этот раз замаскированный под западный танкер. Остальных пилотов и полный комплект русских «филиппков» и «шкафов» полка посадили на линейный авианосец «Чкалов». Охрану авианосцев взяли на себя легкий крейсер «Колчак» и четыре эсминца.