Смеющиеся глаза его величества подсказали генерал-лейтенанту, что вставать смирно и признавать неполное служебное соответствие или, наоборот, доказывать свою правоту нет никакой необходимости — государь изволил пошутить.

— Я, Олег Анатольевич, готов с вами поспорить на любую сумму, что к наблюдению за пассажирами штабс-ротмистр ее привлек. Уж не знаю, как он ей это объяснил, но привлек, это даже не обсуждается. Вы, разумеется, отчет с него потом спросите, но помните: наказывать Корнева за это я вам запрещаю.

— Слушаюсь, государь.

— Вот и хорошо. Дело о параллельном мире я беру на контроль. Я знаю, что вы делаете все, что необходимо, но держать меня в курсе будете при каждом докладе. Слишком много тут открывается возможностей. Да каких возможностей… Что и как делать, вы, Олег Анатольевич, знаете лучше меня. У меня к вам только два пожелания, — император сделал паузу, чтобы генерал как следует проникся важностью его следующих слов, генерал-лейтенант всем своим видом показывал, что проникся в должной степени, тем более, так оно и было. Если уж государь император признает его профессионализм и облекает свою монаршую волю в виде пожелания…

— Первое. Что хотите делайте, но ротмистр Корнев должен остаться живым и здоровым. У меня нет ни малейшего желания терять таких людей. Как, разумеется, должна быть обеспечена безопасность его супруги, раз уж вы и ее в это дело вовлекли. И второе. Перешлите мне личное дело Корнева. Почитаю на досуге, что еще вы мне не рассказали об этом замечательном офицере…

Хайди вернулась в каюту еще до того, как капитан Ферри снова выдернул Корнева по внутренней связи, поэтому успела показать мужу свое недовольство, но так, в допустимых пределах, да и то, больше маскируя нетерпение узнать последние новости. А потом Корнев, идя вместе с все той же Кэтти, снова поджидавшей его у дверей каюты после звонка капитана, пытался сообразить, чем на этот раз ошарашит его Айвен.

Не угадал. Ничего из того, что успело прийти Роману в голову, даже близко не было похоже на слова капитана, которыми тот встретил его, едва Кэтти закрыла за Корневым дверь капитанской каюты.

— Саммер ожил.

Должно быть, лицо Корнева выражало последнюю степень, как бы это помягче выразиться, обалдения, потому что Ферри даже руками развел — мол, извини, дружище, не виноват я, так уж получилось.

— Гранту что-то понадобилось в медицинском блоке, — продолжил капитан, — вот он и застал Саммера живым. Я бы сказал — частично живым.

— Частично? Это как?

— Овощ. Понимаешь, Роман, Железный Винс — полный овощ. Пускает слюни, ходит под себя, ничего не понимает. Грант просканировал ему мозги, говорит, никакой симуляции, никакой неясности и никакой надежды на улучшение. Вообще. Честное слово, лучше бы и не оживал.

Да уж, не поспоришь. Роман аж внутренне содрогнулся, пытаясь себе такое представить. Никаких добрых чувств к Саммеру он не испытывал, но тут капитан прав — для Саммера со всех сторон лучше было бы оставаться мертвым. Как ни крути, у любого покойника человеческого достоинства куда больше, чем у такого… существа.

— От передоза наркотиков такое быть не может? — поинтересовался Роман.

— От передоза наркотиков Саммер вчера умер, — напомнил капитан. — Но я у Гранта спросил то же самое. Он говорит, не может.

— А точно Саммер вчера умер?

— Черт бы тебя побрал, Роман, мне что, думаешь, это тоже в голову не приходило?! У Гранта я уже спрашивал, он посмотрел на меня как на идиота! Умер Саммер вчера, умер!

— Что делать собираешься с этим?

— То же, что и раньше собирался. Сдам Саммера представителям компании, пусть увозят его с собой. Мне он, что мертвым, что таким, на корабле не нужен.

— Ну да, — согласился Корнев. — Кстати, когда они изволят явиться?

— К вечеру, — хмыкнул капитан, оценив незамысловатую шутку. — Вот только, — он посерьезнел, — расследование смерти Саммера они точно спустят в унитаз.

— Думаешь? — спросил Корнев, хотя прекрасно понимал, что капитан прав.

— Даже не сомневаюсь. Раз Саммер живой, кому нужно расследовать его смерть? И уж точно никто не будет выяснять, убили его или нет. Для компании смерть пассажира, тем более убийство, сам понимаешь, будут означать убытки. Поэтому готов поспорить, что записи показаний Стоун, Бейкера и Гранта даже официально не зарегистрируют. Вот такое дерьмо.

— Дерьмо, — Корнев спорить не стал. Не с чем потому что.

— Поэтому копии, что я тебе передавал, спрячь подальше. На всякий случай пусть будут. Хотя, конечно… — капитан что-то прикинул в уме, — Грант, насколько я его знаю, почти наверняка от своих показаний откажется, Стоун и Бейкер уж тем более.

— Айвен, раз такое дело… Звукозаписи этих показаний у тебя же есть?

— Предлагаешь скопировать и отдать тебе? — сразу сообразил капитан.

— Ну да. Если что, от этого им отвертеться будет куда сложнее.