Калабаха сидел в укрытии и не решался вступить в бой с мощным ангелом-воином, с которым не могли справиться два беса. Раненый Ицахук заметил Калабаху и принялся вытаскивать его за копыта из-под кресла, чтобы последовать примеру Ибзахера. Испуганный черт заверещал, начал извиваться и сумел вырваться от разъяренного беса. Тот увидел другого черта, уползающего на карачках меж рядов, бросился к нему, и Калабаха смог во всех красках убедиться, какой суровой участи он только что избежал.

Ангелы и бесы решили взять небольшой перерыв, чтоб через некоторое время снова начать выяснять отношения и биться до последнего кванта энергии. В зал залетел ангел-зрящий Викентий и сообщил Филарету, что сюда направляется отряд тяжеловооруженных бесов. Уставший от дыма шашек Филарет подозвал хранителя Борисея и попросил инициировать пожар в помещении, чтобы сжечь этот дьявольский рассадник, только сначала надо кого-нибудь послать в зал вытащить бессознательную бабу Любу. Макарий побежал искать помощи, а Борисей погладил по голове своего подопечного, сидящего с усталым видом рядом с кинопроектором, тот вздрогнул, его осунувшееся лицо на миг осветилось, и он задел ботинком один из многочисленных старых проводов, проложенных под столом вдоль пыльной стены. Раздался треск и свет во всем здании погас. Черти увидели, что враги что-то задумали, но решили не тратить силы и подождать в укрытии скорого подкрепления.

Через несколько минут зал заволокло дымом. Вскоре по стене пополз и огонь. Калабаха сидел под креслом и решил, что самая пора удалиться в Подземелье и рассказать своему куратору Бадажору о том, что его чуть не поглотил старший бес. К тому же Калабаху никто не обязывал участвовать в обороне кинотеатра, потому что это была территория другого адского ведомства. Охранник Стас, встретив напуганного киномеханика, решил проверить кинозал и вместе с Макарием зашел в открытую дверь. В помещении уже полыхали полы и кресла. Стас вытащил бабу Любу за ноги в коридор и помчался звонить в пожарную часть. Огнеборцам понадобилось более трех часов, чтобы потушить пламя.

В Небесном Совете на разбирательстве по инциденту в кинозале Филарета, Борисея и Макария похвалили за удачную операцию с превосходящим по численности врагом и согласились, что поджог здания был необходим ради спасения душ местных жителей.

Калабаха же рассказал Бадажору как Ибзахер и Ицахук жадно пожирали чертей, ставя под угрозу выполнение задания. Тот использовал информацию для возвышения себя. Обоих бесов оштрафовали на трехкратное подношение бурбуляторов за утерю исторического «места силы», а Ицахука разжаловали в черти, потому что поглощенный им черт работал в этом здании еще при демоне Ирзабугене и оказался его персональным выродком.

Горожане больше не имели возможности смотреть ужасы и порнографию в кинотеатре. Оставшийся земельный участок никто не застраивал, а старожилы до сих пор считают это место проклятым.

В провинциальном городке жила семья из двух человек: семидесятичетырехлетней Зинаиды Федоровны и её сорокалетней дочери Анны Михайловны. Глава этой семьи Михаил Алексеевич когда-то работал фрезеровщиком на авторемонтном заводе. В один злополучный день он получил премию и пошел в кабак праздновать. Больше на работу он не вышел, потому что его ограбили и оглушили палкой хулиганы, в которых вселился бес Ясир. На улице стояла зима, и только под утро прохожие заметили бездыханное окоченелое тело за автобусной остановкой. С тех пор прошло почти двадцать пять лет, но Зинаида Федоровна так никого себе и не нашла. Её дочь после потери отца начала встречаться с парнями и вскоре забеременела. Чтобы мать не узнала, Анна сделала аборт, сильно затруднив хранителю Павлу возможность ей помогать.

После школы Анна поступила в техникум на швейное дело, потом устроилась работать портнихой в местном ателье. В её жизни иногда были связи с мужчинами. Один из них сделал ей предложение, но, когда выяснилось, что она не может иметь детей из-за последствия аборта, её жених собрал чемоданы и уехал.

Мать Зинаида Федоровна всю жизнь проработала поваром, мечтала о внуках, о том, как будет кормить их своими борщами и пирогами. Но внуков все не было, а жизнь медленно катилась к закату. Однажды, уже в старости, у нее диагностировали болезнь Альцгеймера. Разум ее медленно угасал. Соседки перешептывались, какие у Аньки толстые ножищи и незавидная судьба, хотя у некоторых за душой были не меньшие грехи, чем аборт.

Бес Ясир обожал приходить в их квартиру, обрабатывать Зинаиду Федоровну и окончательно сводить её с ума, внушая, что она мать сатаны. На Анну у него были свои планы, и пока его все устраивало, кроме креста на стене и иконы, от которой у Ясира ныли копыта, везде чесалось и зудело. Однажды в автобусе к Анне подсел незнакомец, представившись Эдуардом, он начал задавать незатейливые и безобидные вопросы о её жизни, планах и увлечениях. Когда Анна собралась выходить, собеседник сунул ей в руку свою визитку и попросил позвонить ему на днях. По дороге Анна решила выкинуть бумажку, но отвлеклась и благополучно забыла о ней.

День за днем одно и то же: одинаковые лица, одинаковая скудная еда, никакой личной жизни и вечные материальные трудности. Анна в очередной раз поругалась со своей матерью, заявившую, что дочь, проживая столь бесполезную жизнь, наполняет этим ванну для детей сатаны, когда хлынет через край — тут ей и конец. Анна села читать журнал «Бурда Моден». Никакие модели одежды не лезли в голову. Женщина порылась в своей сумке и нашла на дне визитку случайного попутчика. Было около девяти вечера, но Анну разбирало любопытство и страстное желание прекратить такое существование. Иногда она даже хотела, чтобы мать поскорей преставилась и освободила жилплощадь.