Что вы станете делать, если вдруг узнаете, что все богачи нашего мира, все политики, все представители знатных семейств - это лаэрды, люди делящие свое тело с демоном? Скептически глянете на собеседника и покрутите пальцем у виска? Потребуете доказательств? Заорете: «Мамочка!» или покачаете головой с видом «я так и знал»? В моем случае сначала неожиданно появились когти, клыки и желание покусать своего главного редактора, и только позднее меня огорошили «приятной» новостью. Какого это спустя чуть больше двадцати лет жизни узнать, что ты лаэра? Таить не буду - фигово! Но еще хуже понимать, что ты не нужна ни людям, ни демонам, и для тебя уготован только один путь - стать Одиночкой.
«Список самых экстремальных профессий таков: почетное первое место отдано каскадерам (оно и понятно, ребята всеми частями тела рискуют, чтобы какой-нить по фамилии Круз строил из себя полутораметрового непобедимого мачо), на втором — шахтеры (тут тоже, на мой взгляд, все заслуженно-изнуряющая работа под землей не из самых приятных), третье место и бронзу на шею получают ребята, работающие в лабораториях с вирусами (вспомним СПИД, сибирскую язву и другие смертоносные заболевания и согласно покачаем головой)…»
Именно так я сформировала тройку победителей в прошлом номере нашего журнала «Забавно о серьезном». Саперов, спасателей, полицейских и военных я опустила намного ниже, а мойщиков окон так вообще выкинула из топа «10 самых опасных профессий», посчитав, что ничего страшного в том, чтобы водить щеточкой с мыльным раствором по окнам, нет.
— Яблокова… Когда же ты уже начнешь проверять то, о чем так нагло вешаешь лапшу людям!
— Девушка, — строгим голосом позвал мужчина. — Что вы тут делаете?
— А-а-а-а-а!!! — заорала я от страха в полный голос, продолжая удерживать металлический поручень побелевшими от страха пальцами.
А что такого? Теперь таиться больше смысла нет, так почему бы и не поорать?
Все началось после планерки в прошлую пятницу.
В четыре закончилась последняя верстка, в шесть номер успешно ушел в тираж, а в шесть пятнадцать мы численным составом в пять корреспондентов и главред собрались за столом, чтобы уже сейчас создавать новый выпуск.
— Приступим! — холодно сказала главный редактор по имени Анастасия Александровна (и по прозвищу Стерва). — Ваши предложения?
Все по очереди высказываются, идея за идеей, осторожно, с долей опаски, чтобы не повысить нерв Стервы раньше времени. Когда очередь доходит до меня, я быстро рассказываю о своей идее написать о военной технике ВОВ.
Алик Белохвостов, владелец коллекции, о которой я намерена писать, вызвался лично прокатить на танке и устроить в мою честь выстрел из всех орудий.
Узнав, о чьих игрушках будет писать одна из ее сотрудниц, Стерва впервые за собрание едва заметно улыбается и качает головой, из чего я делаю вывод, что мне все-таки придется подкинуть главному редактору телефончик богатого мужчины.
Прости, Алик, но, кажется, на тебя в скором времени откроют охоту. Надеюсь, военные игрушки в боевом состоянии, иначе от паровоза любви тебе просто не отбиться.
За угрызениями совести я как-то совершенно упустила остаток планерки и очнулась только тогда, когда Анастасия Александровна постучала по столу ручкой и принялась озвучивать те идеи, которые прошли ее одобрение.
— Яблокова, — у главного редактора была странная привычка называть нас по фамилиям, — твою тему берет Бадей.
Я в изумлении открываю рот, округляю глаза, затем включаю мозг и… прикусываю язык, с которого рвутся не слишком приличные слова в адрес Стервы.
Обмениваюсь взглядом с Бадеем, тему которого зарубили. Молодой мужчина, уже обзаведшийся тремя дочками, виновато улыбается и разводит руками. Ну да, он тут не при чем.
Перевожу взгляд на высокую излишне худую блондинку с острыми скулами и тяжелым подбородком, который очень сильно портит ее лицо.
Ну, Анастасия Александровна! Ну ты и гадина!
— Какие-то проблемы? — холодно интересуется Стерва и картинно поднимает искусно нарисованные брови.
Ого! А у кого-то ботекс начинает отходить, вон даже брови с места сдвинулись.
— Нет, Анастасия Александровна, — максимально сдержанно отвечаю главному редактору, хотя все внутри кипит от высшей степени рабочей несправедливости. — Просто думаю над новой темой для статьи, — покривила я душой.
— Это лишнее! — властно пресекает попытку думать без ее ведома главред и улыбается полными губами. — Для тебя у меня особое задание.
Я киваю и поспешно опускаю голову.
Стерва редко раздает темы для статьи сама, в силу того, что все, о чем она «просит», из области невозможного. Так от нас уже ушло трое первоклассных журналистов, зато те редкие счастливчики, которым удавалось сдать статью, могли рассчитывать на повышение, продвижение и почести…
— А-а-а-а! — завываю я от страха похлеще любого кентервильского привидения, когда очередной порыв ветра качает подвесную конструкцию.
Нафиг почести, нафиг продвижение, нафиг повышение, нафиг Стерву! Тут бы живой остаться!