— Считаешь, не похожи?

— Не знаю, пока не настолько пришла в себя, чтобы сравнивать. Ты… ты хочешь поговорить с ним?

— О чём? Он не приехал за мной, не искал меня, не писал письма… Я вообще думаю, что никому не нужна была, спасибо Максу, подобрал… — Упомянула она владельца журнала и зарылась пальцами в волосы, пепел сигареты вот-вот грозился упасть на роскошные кудри, когда я вытащила тлеющий окурок и швырнула на стол, не боясь повредить гладкую поверхность.

— Что ты такое говоришь, Макс здесь вообще причём?

— А ты не знала, что он спит со мной, чтобы я из журнала не уходила? Незаменимых, конечно, нет, но… зачем тратиться на других, если можно совместить приятное с полезным и получить двойную выгоду?

— Женя, ты не права.

— В чём?! — Подскочила и сжала кулаки. — В чём? — С гримасой боли опустилась обратно. — В том, что я в свои двадцать шесть сплю с сорокалетним мужиком от большой любви, на которую ему насрать? Или, может быть, в том, что отца своего ненавижу за его подлость? Я ждала, Галя, фамилию специально не меняла, хотя мне в детдоме зачем-то какую-то Мышкину приписывали. Какая из меня Мышкина? Да я любого порву. — Вскочила она и начала метаться по кабинету. И из журнала уйду. Не моё это, про модные тряпки писать. А Макс пусть удавится. Задолбал, козёл!

— Что ты взъелась? Всё хорошо, Жень, — попыталась я приблизиться и обнять, что ли, понять попытаться, но она как маленький ёж иголками поворачивалась, и на меня с презрением посмотрела.

— А Шах твой зачем на тебе женился, как думаешь? Неужели в любовь большую поверила? — Я отступила, вздыхая, а Женя согласно кивала, злобно сверкая взглядом. — Я не знаю, мне Макс рассказывал, была у него любовь. Такая, с большой буквы. Они тогда студентами были, у Макса родители с мамашей Шаха дружбу водили, вот и общались, по детской привычке. Это сейчас бизнес, выгоды, а тогда… — Рукой махнула, остановилась у окна и на пачку сигарет, оставленную на столе покосилась. Сглотнула, но не приблизилась, открыла окно на проветривание. — Тогда всё как в последний раз. Вот Шах твой и закрутил, с ума сходил, бесился, а она, та, которая с большой буквы, равнодушна была. Короче, он всю жизнь так и профукал, толи её ждал, толи… Да что там, никто не знает, что на самом деле случилось. Макс сказал ты похожа на неё. Фигура, волосы, — покрутила пальцем вокруг своего лица, — мордашка ничего. А ещё молодая и здоровая. А мужикам в сорок лет что надо? Не знаешь?

— Ты просто разнервничалась…

— Ты тоже, — засмеялась она на мою попытку перебить, но потом понимающе закивала. — Знаю, какие дифирамбы могут петь, Макс мне тоже горы золотые обещал. Как видишь… с горы пока не скатилась, значит, впереди всё. — Втянула в себя прохладный воздух, нервно улыбнулась, чуть вперёд наклонившись. — Это я так себя успокаиваю. А ты… ты родишь ему, желательно, конечно, чтобы мальчик… чтобы было кому дело передавать. Девочка тоже ничего, но! Сама понимаешь… Галь, да использует он тебя… Думаешь, беспокоится, на работу устроится помог… а он же просто хотел, чтобы ты на виду была.

Я сжала зубы, воздух сквозь них втянула, Женька, грустно улыбнулась.

— Что, мать, и тебя такие мысли посещали? Значит, не совсем пропащая. Сама-то чего хочешь, не задумывалась?

— Ты ведь хочешь увидится с отцом, да?

— С чего взяла? — Изменилась она в лице и спину выпрямила.

— Да так, просто… Подумала, что бы сделала, будь на твоём месте…

— На моём месте не весело.

— На моём, как мы только что выяснили, тоже не очень. Я своего отца в глаза не видела. В общем, — посмотрела прямо перед собой, — у Димы день рождения через неделю, а они, вроде как друзья, да и охрана всё же… Думаю, будет. Он говорил, что только самых близких собирает, вы с Максом тоже приходите, не знаю, как там по плану, но если что, я договорюсь. Вот и скажешь ему всё, что думаешь.

— Мне это не нужно. — Отвернулась она, передёрнув плечами.

— А ты не думай, нужно или нет. Просто приди и скажи, что чувствуешь. А он в любом случае в проигрыше.

— Не жалуешь ты моего батюшку, — Женя нервно скребла ногтем подоконник, выдавая напряжение, я, хоть и говорила о Кречетове, но думала совершенно о другом.

— А ты моего мужа.

— Я правду сказала. — Встрепенулась она, чуть повернув голову в мою сторону.

— Ты его не знаешь, — покачала я головой в ответ. Женя резко развернулась.

— Макс знает. Это не мои слова — его. А он словно о себе говорил, думал, что я дура влюблённая, не понимаю этого. Ладно, — Женя беззаботно улыбнулась, свой негатив сбросив, — загрузила я тебя… глупая. Что там у нас по плану? — Глянула на настенные часы и нахмурилась. — У-у-у… Макс будет рвать и метать, десять минут как заседаем. Давай, сгребай свои наработки и шашку не забудь. Будем отмахиваться.

Женя засуетилась, замельтешила, и в ускоренном режиме из кабинета выбежала. Мне было не весело. Всё одно к одному. А сомнения… слишком скользкие, чтобы не пробиться к моим мыслям, слишком юркие, чтобы не навести там свои порядки. И я, буквально говоря, чувствую, как эти порядки меняют мою устроенную, налаженную атмосферу.

В конференц-зале собралась вся редакция, а на укоризненный взгляд Макса, Женя ответила заметным только мне и ему воздушным поцелуем, после которого он слишком уж явно сбился с мысли. Такое его поведение мало походило на рассказанный только что вариант истории, но часто женщины просто любят всё усложнять… И я на это очень сильно надеялась.

— Галя? — Передали мне слово, судя по направленным в мою сторону взглядам, а я и не знала, что говорить.

Обычно на подобных совещаниях слова не удостаивалась, да и вообще присутствовала только по Женькиному капризу. Не мой уровень — говорили все вокруг, но с любовницей начальника мало кто решался спорить, к тому же Женя, не смотря на юный возраст, была профессионалом, который любит своё дело и знает, как превратить работу в удовольствие.