Это прозвучало без малейшего кокетства. Поэтому Колька не стал шутить тоже:

— Никого у меня не было, — он положил свою ладонь поверх пальцев Элли, поглаживавших его грудь — кажется, девушка и сама этого не замечала. — Даже Лариска не была "моей девчонкой", если впрямую уж говорить.

— Ты, наверное, врёшь, — жалобно сказала Элли. — Но я тебе всё равно верю… потому что хочу верить.

— Элли, — одними губами произнёс Колька, вглядываясь в её глаза. — А поцелуй меня, а?..

8.

Из госпиталя Колька фактически сбежал. Он там всем до озверения надоел бесконечным нытьём по поводу того, что здоров и готов к чему угодно, только не к лежанию в постели и не к блужданию по госпитальным коридорам. Посему на его побег все закрыли глаза, тем более, что Копцев уже сутки как уехал в Империю.

О его выписке ещё никто не знал, и это было хорошо. До Кольки доходили слухи, что ему хотят устроить овацию или что-то вроде того, потому он и решил выбраться по-тихому.

После чего, уже около дверей дома, он понял, что потерял ключ.

— Тьфу, — он пнул дверь и слегка растерянно огляделся по сторонам. Спросил в пространство: — Мне что, в окно лезть?!

Это, кстати, было в любом случае очень и очень проблематично, потому что он сам перед отъездом аккуратно опустил внутри бронированные жалюзи. Пожалуй, дверь взломать было бы легче, чем их. Во всё возрастающей растерянности Колька ещё раз посмотрел во всех карманах — когда же он поднял голову, то увидел, что на тротуаре за калиткой стоит Райко.

Моросил дождик, и Райко был в кожаной куртке с поднятым воротником, руки в карманах, на волосах поблёскивали капли. Райко выглядел усталым и слишком взрослым от этой усталости, он даже сутулился. И смотрел на Кольку.

Смотреть друг на друга и молчать было глупо. Очевидно, Райко тоже это понимал, потому что шевельнул плечами и спросил:

— Ключ посеял?

— Угу, — кивнул Колька, поймав себя на странном ощущении — словно время разом отпрыгнуло на три года назад. Когда они ещё дружили втроём, когда… — Наверное, во время той драки. Вот ведь… а я хотел поесть и отдохнуть…

— Пошли ко мне, — мотнул головой Райко. — Тут недалеко.

Колька неожиданно фыркнул смешком:

— Думаешь, я не помню?

Райко секунду недоумевающе смотрел на Кольку, потом — улыбнулся:

— А, да… ёлки… Ну? Пойдём?

— Пошли, — кивнул Колька. — Нет, постой… А твои родители? Они дома? Я ж года два у тебя не был… как-то так сразу нагрянуть…

— Мать в командировке. А отец… — Райко словно бы встряхнулся, выпрямляясь. — Отец погиб семь месяцев назад.

— Дядя Саша?! — ошарашенно спросил Колька, спускаясь с крыльца и споткнувшись при этих словах.

— Да, — кивнул его тёзка. — Идём? — снова спросил он.

Выйдя на улицу, Колька аккуратно прикрыл за собой калитку. Райко уже шагал по улице, не дождавшись его, но неспешно — Колька догнал его в три широких шага.

— Как же так? — тихо спросил он, идя рядом.

— Как… — тот пнул камешек, проследил за ним — подскочив, камешек звонко цокнул о бордюр. — В перестрелке с бандой. Пулей в лоб… Ты не спрашивай больше, ага?

— Да, конечно, — виновато сказал Колька. — А сестра где?

— Клавка-то? — охотно откликнулся Райко. — В Империи на сельхозе практикуется. А Гошка так и служит на восточной…

— Ты, наверное, тоже будешь на сельхозе?

— Да, только у нас, я думаю… Да всё равно тут тоже будет Империя рано или поздно… Пришли, стой, куда ты?

Странно — почти ничего не изменилось с тех пор, когда Колька был тут последний раз. Верней — так ему показалось, что не изменилось, потому что он, честно говоря, помнил лишь самое общее расположение мебели, да огромный плакат с героями "Библиотеки приключений".

Но не было вот этой полки с учебниками — уже не для школы. Не было аккуратного оружейного шкафа. И не было фотографий над кроватью. Слева — дядя Саша, то есть, отец. А справа…

Справа — Лариска. Лариса Демченко. Колька застыл, натолкнувшись на взгляд её смеющихся глаз.

— Это я в тот день… — Райко сделал над собой отчётливое усилие. — В тот день снимал, утром. На Медео, ты помнишь…

— Помню, — кивнул Колька. Несколько секунд смотрел на снимок, потом отвернулся: — Слушай, накормишь? Я голодный. В госпитале режииииим, — он протянул это слово с таким отвращением, что тёзка его понимающе кивнул: