— Тебе не кажется, что порвав со мной, ты лишился права вот так врываться в мою спальню? — язвительно поинтересовалась она, уже не трудясь прикрываться.

Он вынул из кармана пиджака сложенный лист и, встряхнув им, сказал:

— У меня нет времени дожидаться в гостиной, пока ты нацепишь платье. Но, конечно, я мог подписать это, не ставя тебя в известность.

Девушка вырвала у него листок, пробежала глазами текст прошения и потрясенно выдохнула:

— Ка-ак он посме-ел?!

Лайонел закатил глаза.

— Я сам потрясен! Хотя вопрос поставил бы иначе: как же он так долго терпел?

С того дня, когда Даймонд бросил ей в лицо, что не желает ее видеть больше никогда, он ушел и не возвращался.

Анжелика яростно смяла листок в кулаке.

— Копия, — скучающе подсказал молодой человек.

— Ты не подпишешь! — Она вскочила с постели и, отшвырнув комок бумаги, прошипела: — Где этот подлец?

— Не знаю, вчера он пришел ко мне, оставил свое прошение и пообещал вернуться через пару дней за документом.

Девушка фыркнула.

— Он так уверен, что получит его?

— Собственно, потому я и пришел. Он получит его!

— Ты не можешь! — тряхнула золотистыми волосами девушка. — Он мой слуга и принадлежит мне! И останется со мной. Я ему не позволю! — Она сама не осознавала, что кричит.

Лайонел неприязненно поморщился.

— Спокойнее. Он не обязан жить при тебе как кастрированный домашний любимец, если сам этого не хочет.

Анжелика шагнула к нему и ударила ладонью в грудь.

— Я его создала и никому не позволю отнять у меня! — Девушка вновь хотела ударить своего гостя, но тот перехватил ее руку и крепко сжав, предупредил: — Не забывайся.

Тогда она отшатнулась и, яростно стиснув зубы, процедила:

— Если он думает, что сможет поехать к этому пугалу Марии, он очень удивится, когда его вернут мне сразу после пересечения границы. Правитель Берлина был моим любовником. Он сделает для меня эту малость!

Лайонел добродушно посмеялся.

— Анжи, я прекрасно осведомлен, сколько ты способна доставить неприятностей одним своим существованием, уж не говоря про случаи, когда кто-то тебе не угодил. Во избежание апокалипсиса я хочу предложить тебе решить все с Даймондом здесь. Убеди его остаться, удержи рядом.

— Как? — вскричала девушка. — Он видеть меня не хочет!

Молодой человек оценивающе скользнул по ней взглядом, и в нем проскользнуло былое восхищение.

— Глупости. Уверен, ты найдешь что ему предложить.

— Ему это не интересно, Лайонел. — Она шире распахнула полы халата.

Молодой человек присвистнул.

— Раз все так запущено, всегда остается та самая кардинальная банальность.

Анжелика выжидающе уставилась на него, а он порекомендовал:

— Скажи, что любишь его.

— Я не-е… — Она нахмурилась. — Что ты несешь?!

Он пожал плечами.

— Дело твое. Не убедишь его отозвать прошение — я его подпишу, и езжайте в Берлин разбираться в своих отношениях. Но вот что я тебе скажу: прошло время, когда ты могла насильно вернуть его и заставить играть по своим правилам. Он слишком долго тебя ждал. Если тебе нужен слуга, выбери любого, а если тебе нужен именно Даймонд, то время задуматься — почему так? — Лайонел прищурился: — Не ты ли мне говорила: «Он любит меня, как ни одно существо во всей Вселенной»? Любовь не бескорыстна, сперва она молча ждет взаимности, потом просит или требует ее, а не получив, всегда уходит. Неизбежный процесс.

Анжелика опустилась на кровать и, не глядя на гостя, пробормотала:

— Я не могу, просто не могу… сказать ему. Что подумают в обществе?! Ты хоть представляешь? Может, ты и способен купить себе подружку по рублю на кукольном базаре, но не я.

Лайонел взялся за дверную ручку.

— Что бы ни подумали о тебе в обществе, это никогда не будет стоить дороже разбитого сердца. Впрочем, мне неизвестно во сколько ты оцениваешь свое…

Он уже вышел за порог комнаты, когда девушка его окликнула:

— Как давно ты знаешь?

Молодой человек обернулся.

— С твоего двухсотого дня рождения. Когда ландыши этого щенка сделали тебя счастливой, а две сотни моих роз нет.

— Ты поэтому меня бросил? — воскликнула она.

— Если твоей гордыне станет легче при таком раскладе… — Он рассмеялся. — Хотя, конечно, с трудом представлю, как закулисный Даймонд мог бы помешать нам играть наши роли на сцене, которая принадлежит мне.

— О-о, благодарю, что напомнил, чего я лишилась, потеряв тебя! — съязвила Анжелика. — Убирайся. Господи, как тебя вообще возможно терпеть?