— И с ней у тебя было дело-о-о, — подхватил парень с певучим голосом.

— Откуда ты знаешь?..

— Сама рассказывала.

— Врешь. Такое не рассказывают. — И оба захохотали, смело будя голосами лесную тишину…

— По-моему, так у тебя и с Верой что-то было, а? — все еще смеясь, спросил парень с певучим голосом. — Или это просто так люди языками мололи?..

Тот, первый, вздохнул:

— О Вере я промолчу…

— Что, не в коня корм?

— Может, и так. Одно только скажу, что это девушка, каких поискать…

— Она со мной в одном вагоне ехала, — снова встрял парень с малюсеньким чемоданчиком. — И поехала дальше, в Долгий Лог.

— Зайцева Вера? — не поверил первый парень.

— Зайцева Вера…

— Одна ехала или с мужем?

— Одна. Теперь немодно ездить по двое. Муж едет себе, жена — себе.

— Брось, Ленька. Что тебе с того, одна она или с мужем, — заговорил парень с певучим голосом.

— Это как сказать, — неуверенно ответил Леня.

«Да-а, с этими ребятами не соскучишься… И откуда они знают Веру?» — подумал Иван, а вслух спросил:

— Куда, хлопцы? До Ворсы?

— Дальше…

— До Нового?

— Дальше.

Отвечал Ивану парень с певучим голосом. Отвечал и словно бы усмехался.

— Куда же дальше… Дальше Буднев.

— Значит, до Буднева…

— До Буднева?.. Так и я туда! — удивился Иван.

— Мы знаем.

Иван начал прикидывать в памяти, кто б это мог быть, и не мог вспомнить. Помог сам парень:

— Четвертая бригада. Прокопович. И теперь не знаешь?.. Ну ты даешь!.. Данилов внук…

— А-а-а, теперь знаю. Игорь? Разве узнаешь… Я в армию шел, а тебе было ли десять?..

— Не было.

— То-то. Еще к кому? — Это вопрос был уже к Игореву попутчику.

— К Потапу.

«Фу-ты, черт, как же я не узнал его? Это ведь Потапов Леня. И голос Потапа, и ухватки такие же. И бабник, видимо, будет такой же, как батька. Тот по этой части мастак, своего нигде не упустит».

Теперь они шли все вместе, друг за другом. Парень с малюсеньким чемоданчиком тоже приостановился, обождал их.

— Тоже в Буднев? — спросил Иван, уверенный, что так оно и есть.

— Ага, — ответил парень, и теперь Иван узнал его. Это был Микулихин… Как его? Федя или Петя… Кажется, Федя… Да, Федя…

— А ты Купцов Иван? — спросил тот в свою очередь, и все засмеялись: наконец-то познакомились земляки.

— Неужели все в Минске? — не верилось Ивану.

— Как видишь… — ответил за всех Игорь.

— Странно как-то… Все из одного села, живем в одном городе, а друг о друге ничего не знаем.

— А что тут такого. Все очень просто, — начал объяснять Леня. — Минск не Буднев. Каждый бежит, каждый спешит… Бывает, что письмо домой некогда написать. Мы с Игорем вместе на тракторном — и то, бывает, по месяцу не видимся. Аванс просадишь, с горем пополам дождешься пятницы — и на вокзал. Влезаешь с трудом в вагон, оглянешься: ха, знакомая морда. «Здорово!» — «Здорово». — «Домой?» — «Домой». Поехали…

— Не напускай, Леня, тумана, — перебил его Игорь. — Уже и письмо написать домой у него нет времени. К медичкам каждый вечер успеваешь и на футбол успеваешь…

— Ну, ты б уже хотел, чтоб и к девкам не бегать. Зачем тогда жить? Погоди, пойдем в армию, там старшина тебе побегает…

«И в самом деле так оно и есть, — подумал Иван. — Каждый из нас живет в одном районе, делает свое дело, у каждого свои интересы. Работа — дом, дом — работа. Плюс у кого телевизор, у кого футбол, у кого танцы, у кого библиотека; и снова: работа — дом, дом — работа. Ничто не связывает, хотя и приехали из одного села. Дороги если и пересекаются, то совсем случайно. Как сегодня». Вспомнился недавний случай, когда на квартиру к нему как-то вечером заглянул Миша Клименков с другом из прогнозистов. Иван немного знал Мишиного друга, не раз сталкивались в коридорах института. Сели за стол, и тут выясняется, что Иван с ним вот уже четыре месяца живет на одной лестничной клетке. Четыре месяца — и ни разу не встретились…

Какое-то время шли молча, лишь однообразный топот ног, шуршание одежды и вспышки фонариков. Свет выхватывал из темноты мокрые стволы молодых сосенок, блестящую, как слюда, кору берез, кустики голубики и багульника. Дальше, куда свет не доставал, была темнота и таинственность. Но и в этой таинственности, и глухой черноте ночи, и в самом молчании ребят было что-то спокойное, доброе, созвучное настроению Ивана, и Иван готов был молчать хоть всю дорогу.

Снова заговорил Игорь с Леней, заговорил о хорошо известном обоим, но и Иван понял сразу, что разговор идет об ограде на могилу.

— Хотел к радунице привезти, покрасить, и хлопцы обещали сделать, выпили бутылку договорного…

— Выпили, так сделают… А дед Данила немножко подождет. Ему спешить некуда…

— Известное дело, подождет…

— Что, разве Данила умер? — не поверил Иван. — Я же его не так давно видел. Когда это я был дома?.. В начале зимы. Я шел в магазин, а он на лыжах навстречу… Как всегда, важный, подтянутый, усы как у моржа…

— Умер. Уже два месяца прошло. Тогда такая метель была. Я едва приблудил к Будневу… — глухо ответил Игорь.