– Киррис, кто ты? Ты ведь не простой светлейший лорд, мой сладкий Киррис, я это давно уже почувствовала. Твое тело пахнет совсем иначе и твое семя не умирает прямо на глазах, как у обычных совчелов. Твоя кожа гораздо тоньше, чем у совчелов, а пот соленый, и твое семя тоже солоновато-сладкое на вкус. Оно похоже на вкус мяса живого троглуса, только еще вкуснее, и у тебя красная, а не зеленая кровь. Скажи, может быть ты сам Сын Неба, Киррис, про которого некоторые светлые говорят, что он сын Мастера Миров? Честное слово, мы об этом никому не расскажем об этом, Киррис. Если хочешь, мы даже поклянемся тебе самой страшной клятвой.

У Кирилла на несколько секунд все так и похолодело внутри. Зела расколола его, как орех с тонкой скорлупой. Пока он соображал, что ему сказать в ответ, Тейрис, чьи стройные ножки лежали у него на плечах, быстро перевернулась и, целуя его пересохшими губами, тоже спросила:

– Киррис, скажи нам, кто ты?

Шумно выдохнув воздух, он громко сказал:

– Ох, мои маленькие контрразведчицы, вы приперли меня к стене. Извините, девчонки, но я вовсе не Джонни Морбрейн, которого вы называете Сыном Неба. Кстати, козочки мои, он вовсе не сын Мастера Миров в том смысле, что старик никогда не спал с его матерью. Он просто его рыцарь, который попал в плен к Хозяину Тьмы, ну, а я, мои сладкие девочки, никакой не светлейший лорд и даже не совчел. Я рыцарь Мастера Миров Кир Торсен. Так что я самый обыкновенный человек и кровь у меня действительно красная, а антенны на голове не настоящие, зато все остальное было по настоящему, мои любимые, с первой минуты и до последней. Я пришел к вам на остров Грюнберг только с одной целью, спасти вас всех от большой беды, вырвать из цепких лап Хозяина Тьмы и его верных слуг, серых уродов, оборачивающихся злобными крылатыми дьяволами. Одному такому монстру я в Барилоне уже перегрыз глотку зубами, а вскоре уничтожу их всех до одного. Они сейчас собираются на Калемане, вот как раз туда-то я и держу свой путь. А мимо вашей деревни, девчонки, я проезжал только потому, что другой дороги у меня не было. Ну, что, мои прелестные козочки, я разочаровал вас?

Обе девушки смотрели на него, словно громом пораженные, и их глаза были широко раскрыты. Такая новость их, явно, обрадовала, а не испугала, как он того боялся. Как только он умолк, Тейрис, показав своей названной сестренке розовый, блестящий язычок, громко воскликнула:

– Ну, что я тебе говорила, дурочка? Киррис не совчел, он намного лучше, уж он-то настоящий сын Мастера Миров, а вовсе не какой-то там Сын Неба. Вот так-то, Зела, я стала женщиной не в объятьях какого-то там светлейшего, а благодаря любви самого настоящего рыцаря Мастера Миров!

Высказавшись, она легла на Кирилла и приникла к его губам нежным поцелуем так стремительно, что даже стукнула его по лбу своими красными рожками. Зела, увидев то, как на секунду поморщился её любовник, быстро столкнула с него свою подружку и, сжимая голову рыцаря своими гладкими бедрами, заняла её место со вполне определенными намерениями. Такое начало Кира заводило всегда и потому их любовные игры вспыхнули с удвоенной энергией и перлитовая таратайка снова вся так и заходила ходуном, заставив Бурбона, катавшегося по траве, вскочить на ноги и отойти подальше. А когда девушки вдоволь насладились его ласками, они с веселым криком выбрались из своего любовного гнездышка и бросились к озеру. Было половина первого, солнце припекало в полную силу и снаружи было довольно жарко, да, и вода в озере была теплой, а потому купались они с удовольствием.

Троглусы в это время суток прятались глубоко в норы и Кириллу пришлось довольствоваться только консервированным обедом, который он разнообразил гарниром из отварных стручков драконника и несколькими веточками сарциссы. Зато красавицам-трудовичкам было раздолье, ведь их любовник был необычайно щедр на угощения и подарков, которых в его объемистой карете тоже имелось немало, он также не жалел. Как и всем прочим девушкам, совчеллам-трудовичкам тоже нравились бусы, колье, серьги, кольца, пудреницы и духи. Развалившись на кровати, он с удовольствием смотрел на то, как девушки радуются его подаркам, которые ему помогал отбирать Марио. Вволю налюбовавшись на себя в зеркало, они с визгом бросились к Киру и принялись стаскивать с него халат, торопливо расстегивая свои блузы, но рыцарь-любовник, прижав их своей широкой груди, заставил их немного умерить свой пыл. Когда девушки немного успокоились он ласковым голосом спросил старшую:

– Зела, ласточка моя, скажи мне, а от кого ты услышала про этого зловредного рыцаря, который собирается пролить на Грюнберге целые реки крови?

Девушка посмотрела на него с виноватой улыбкой и тотчас принялась оправдываться, говоря торопливо и с жаром:

– Но, Киррис, тот светлый лорд, которому я показала дорогу до хижины в Ревущем урочище, вовсе не имел ввиду ничего плохого. Он лишь говорил о том, что все светлые совчелы совершенно не представляют себе, что происходит в действительности, и что сам Сын Неба всего лишь игрушка в чьих-то руках и нам всем грозит опасность или от тех существ, которые собирают силы на Калемане, или от рыцаря Мастера Миров, то есть от тебя, Киррис. Он осмелился избить серого и потому был вынужден бежать из Беренгора, а я помогла ему укрыться в таком месте, где его никто не сможет найти.

Все это было очень интересно, так как прямо указывало на то, что среди светлых совчелов имелись-таки отважные парни, которые осмеливались дать в зубы серым монстрам. Он хотел было расспросить Зелу об этом подробнее, но подружки уже нашли себе более приятное занятие. Видя что их любовник не проявляет к ним должного интереса, они быстро, сняв с себя шальвары и блузки, решили доставить себе удовольствие сами и при этом Зела так стремительно набросилась на Тейрис, что её алая антенна чуть было не угодила девушке между ног. Та возмущенно фыркнула и, обнимая свою подружку за круглые ягодицы, громко воскликнула:

– Эй, поосторожнее! Все равно у Кирриса это получается гораздо лучше и он не делает этого своей антенной.

Кирилл, понаблюдав несколько минут за тем, как девушки-совчеллы, которые еще совсем недавно боялись прикоснуться друг к другу, азартно ласкали друг друга, тоже присоединился к ним, но на этот раз все свелось только к поцелуям и ласковым объятьям. Когда он вместе с Зелой ласкал Тейрис, та, вдруг, прервав это занятие, спросила его:

– Киррис, ты, наверное, очень голоден? Хочешь я принесу тебе что-нибудь из деревни? Я могла бы запечь для тебя в духовке гуся и принести не преобразованного хлеба и молока.