— Они-то убеждены, что еще как суемся.

— Это их проблемы. Нам по службе соваться положено, на то мы и госбезопасность.

— …Но зачем нужно было снимать связь? Чтобы пресса на весь мир раструбила, что мы лишили Президента связи с Кремлем, с армией и всей страной? — болезненно поморщился Вальяжнин. — А, следовательно, взяли Президента под домашний арест.

— И лишили, и взяли! Пусть трубят, — резко ответил генерал госбезопасности, не скрывая, что Вальяжнин уже надоел ему своим канцелярским чистоплюйством. Он-то понимал, что, в случае чего, эти чистоплюйчики потом все начнут валить на кагэбистов. — Хватит, долиберальничались!

Услышав их спор, подошел доселе державшийся несколько в стороне Банников. Главком более других был недоволен исходом этой беседы. До ярости, до белого каления — недоволен. Поручили бы встречу с Президентом только ему, он бы захватил пару бульдогов-десантников и нашел способ заставить Русакова подписать даже то, чего от него и не требовалось бы подписывать.

— Какого хрена еще ждем? — мрачно поинтересовался он у «высокого собрания». — Пора к самолету — и в Москву. Жарища тут, как в аду.

— Сейчас уезжаем; как только подойдет Ротмистров, — объяснил Цеханов.

— Он что, все еще у него? — Банникову даже не хотелось употреблять слово «президент».

— Доктора обрабатывает. Поскольку этот козел подписывать указ отказался, придется как-то объяснить народу, почему «чрезвычайка» введена была без генсек-президента; где он сейчас и что с ним.

— Ну и?.. — напрягся Вальяжнин.

— Что «ну и»? — раздраженно парировал Цеханов. — Понадобится медицинское заключение. Президент, дескать, серьезно болен, и все такое…

— Вот именно: «серьезно болен»! — цинично улыбнулся Дробин. — Причем давно и безнадежно. До полной невменяемости.

— А поскольку Президент болен, то, согласно Конституции, обязанности его принимает на себя вице-президент, хотя на самом деле вся реальная полнота власти переходит к?.. — Цеханов замялся и посмотрел на Вежинова. — Кстати, к кому она в действительности переходит?

— Понятно, к кому, — поспешил угомонить кагэбешника претендент на престол, подразумевая, что генерал имеет в виду именно его персону. И был удивлен, когда тот подло промурлыкал:

— То есть к некоему коллективному органу новой власти. Скажем, к уже формируемому нами Государственному Комитету по чрезвычайному положению — так ведь? Надо только подумать о его председателе.

— Что вас в конце концов смущает? — наезжал тем временем на личного врача генсек-президента генерал Ротмистров. — Вам ведь все сказано: ответственность берем на себя.

— Но я не могу, не имею морального права составлять заведомо ложный документ, с заведомо ложными медицинскими показаниями.

— Можно подумать, что это первый в вашей жизни документ, «с заведомо ложными медицинскими показаниями», который вы составляете? — въедливо нависал генерал госбезопасности над поникшим доктором, беззащитно съежившимся за своим письменным столом. — Хотите убедить меня, что до сих пор не приходилось? Так, может, поднять старые «медицинские дела» и хорошенько проверить?

— Но тут, знаете ли, речь идет о Президенте, — нервно протирал большими пальцами стекла очков профессор Григорьев.

— Шла бы речь не о Президенте, кто бы стал обращаться к вам?! Обратились бы к нормальному врачу, — уже откровенно издевался кагэбист. — Но в том то и дело, что, по дикой случайности, личным доктором генсек-президента оказались именно вы, про-фес-сор.

— Все не так просто. Мое заключение должно быть опубликовано в прессе, — старался не проявлять излишней гордыни доктор. Он понимал, что люди, которых представлял этот пешечный генерал, зашли слишком далеко и терять им уже нечего. — Его перепечатают сотни изданий мира. Когда речь идет о здоровье, а тем более, о недееспособности Президента великой ядерной страны — то вы же понимаете… И потом, вы должны знать, что подобное заключение составляет не лечащий врач, а государственная медицинская комиссия, состоящая из видных светил.

— Но ведь он пока еще не умер. Если я не ошибаюсь.

Испуганно взглянув на него, профессор чуть не уронил на пол очки и суеверно постучал костяшками пальцев по столу.

— Что значит: «пока еще»?! — принялся он доставать из ящика стола какие-то таблетки.

— Мы ведь говорим только о том, что Президент всего лишь приболел, а не о том, что он смертельно болен.

— Но даже в таких случаях многие известные медики из-за рубежа, целые институты и клиники начинают предлагать свою помощь.