А еще он представил себе, как тысячи журналистов просоветских изданий по всей Украине уже ринулись собирать доказательства «всенародной поддержки ГКЧП и местных комитетов по спасению социалистического Отечества». И уж кто-кто, а он-то прекрасно знал, как будут рождаться все те репортажи и информации с мест, и все те подписи штатных «отзывальщиков-одобряльщиков», списки которых есть в загашнике каждого газетчика.

Он набрал сотовый генерала Вожженко, с которым был знаком еще с тех времен, когда тот пребывал в капитанах. Всего лишь месяц назад Вожженко получил звание генерал-майора, вместе с назначением в штаб округа. И мало для кого оставалось секретом, что и звание, и новую должность он получил благодаря протекции Предверхсовета.

— Вы знаете, кто с вами говорит? — спросил Ярчук, не представляясь.

Генерал помолчал, вычисляя, кто бы это мог быть. Но тут же сообразил и, тоже не называя имени, отчеканил:

— Так точно, Михалыч, — как обычно обращался к нему генерал, пребывая на совместной рыбалке или во время игры в шахматы.

— Где вы сейчас находитесь?

— По дороге на службу.

— Старайтесь никуда не отлучаться.

— Принято, понято, — с некоторой заторможенностью заверил удивленный генерал.

— Ваша задача — владеть информацией и постоянно пребывать на связи.

— Тоже понял. Так точно, буду. Кстати, все время передают из Москвы, что, дескать…

— Знаю, — прервал его Ярчук. — Меня интересует реакция ваших штабистов на эти сообщения и на события в Москве.

Генерал замялся, пытаясь сообразить, о какой именно реакции, какого уровня и характера, идет речь.

— Если говорить об общей ситуации, то войска подняты по тревоге и находятся в повышенной боевой готовности.

— Во всех округах?

— Так точно.

— Что еще?

Ярчук всегда уважал Вожженко за его неразговорчивость и за умение прислушиваться не к словам, а к молчанию собеседника. Особенно ценил это немногословие во время игры в шахматы, когда, если Ярчук входил в азарт, его раздражало всякое неосторожно оброненное слово. Не говоря уже о традиционных шахматных советах-подковырках.

Но сейчас эта неразговорчивость генерала заставляла главу парламента буквально вытаскивать из него по слову, хотя понятно было, что важна любая конкретная информация, поступающая от штабиста.

— Меня вызвали, предупредили, что прибыли высокие чины из Москвы. Уже от имени новой власти.

— Для тебя это тоже «новая власть»? — прямо спросил его Ярчук, тем самым ясно давая понять, какого мнения и какой ориентации придерживается он сам.

— Ситуация сложная, Михалыч. Но вы же знаете, я сторонник того, чтобы вопросы армии решать радикально и немедленно.

Смысл сказанного можно было истолковывать по-разному, но из предыдущих бесед Ярчук знал их истинное толкование: под «радикально и немедленно» штабной генерал понимал только одно: переход армии в подчинение Верховного Совета Украины, что на практике означало создание украинской армии. Лихим парнем был этот генерал, но…

— Тогда ты знаешь, как вести себя и что делать… чтобы не делать «ничего такого». Старайся анализировать ситуацию, исходя из того, что войска находятся на территории теперь уже суверенной Украины.

— Принято, понято! Есть, анализировать ситуацию!

И генерал действительно понял, Ярчук в этом не сомневался. Ему запомнился разговор с тогда еще полковником Вожженко в июле прошлого года, сразу же после принятия Декларации о государственном суверенитете. Полковник тогда сказал: «Как офицер-украинец, я хочу знать, насколько это серьезно».

«Что… серьезно?» — явно лукавил Ярчук.

«Ну, все это: декларация, суверенитет, выход из состава Союза… Если вы действительно намерены создавать независимое государство, а не очередную автономию с непонятно какими правами, которых уже через год Москва нас лишит, тогда немедленно берите в свои руки армию. У нас достаточно патриотически настроенных офицеров, чтобы быстро и решительно сместить всех тех, кто, оставаясь в Украине, и впредь намерен служить России».

«Считаете, что и в самом деле достаточно?» — уточнил Ярчук.

«Вы хотя бы знаете, что порядка пятисот тысяч офицеров Советской армии являются этническими украинцами?» [17]

«Порядка пятисот тысяч?! — изумленно переспросил Ярчук. — Да такое просто невозможно! Откуда эта цифра?»

«Из Москвы, из Главного политуправления, причем получена по партийным каналам. Из этого вытекает, что мы не только можем полностью укомплектовать свою армию хорошо подготовленным украинским офицерским корпусом, но и вообще создать сугубо офицерскую армию».