«СП»: — Есть вероятность, что Барака Обаму на предстоящих выборах не переизберут. В таком случае, какова будет судьба политики «перезагрузки»?

— Нет никакой перезагрузки, и какая может быть судьба у того, чего нет? Мы добились решения по такому сложному вопросу, как наше вступление в ВТО. Нам даже было дано обещание попробовать отменить поправку Джексона-Веника (поправка 1974 года к Закону о торговле США, ограничивающая торговлю со странами социалистического блока. Сохраняет действие в отношении России — прим. «СП») — можете себе представить? А по ПРО мы сами говорим, что переговоры зашли в тупик. Проблема в другом: похоже, что Обама очень полезен, чтобы списать на него социальный провал. Он воспринимался всеми как кандидат низов, антиистеблишмент. Поэтому возвращение республиканцев кажется преждевременным, и этому способствует действующая система партийного отбора, которая вышибает из избирательной гонки наиболее сильных кандидатов.

«СП»: — Что будет с нашей экономикой спустя три года после вступления в ВТО?

— Тема ВТО настолько неактуальна, что меня больше расстраивает тупой ажиотаж вокруг этого вступления, чем сам факт. Членство в ВТО является обещанием неприменения тех методов защиты внутреннего рынка, которые Россия могла бы применить, если бы не вступала в эту организацию. Нынешний кризис — это кризис всей философии, которая стоит за ВТО. Это кризис ничем не ограниченной, максимально дерегулированной свободной торговли. И какой смысл теперь туда вступать? Это все равно что вступить в чуму, или вступить в холеру. Вот весь мир в холере, а у нас не было, давайте, наконец, вступим!

«СП»: — А через три года «пациент» не умрет?

— Нет, там очень длинные переходные периоды. По тем параметрам регулирования, которые наши власти считали нужным отбить, где-то 10 лет, где-то 5 лет. А там уже «либо шах умрет, либо ишак сдохнет». На самом деле у нас уже сейчас уровень защиты рынка в целом очень низкий. Кроме того, в рамках ВТО все великолепно занимаются протекционизмом, но в несколько иных формах. Мы знаем, что ведутся «стальные войны», торговые войны вокруг других товаров. В конце концов, у нас существует такой совершенно неотразимый инструмент, как товарищ Онищенко, который никакому ВТО не подчиняется, поскольку является «борцом за чистоту». Поэтому Онищенко невозможно отменить никаким ВТО.

— Есть еще один момент, который мы упустили. Это совершенно беспрецедентный уровень и скорость технологического прогресса. Особенно в области компьютерных технологий, роботизации и т. д. Ссейчас Китай является суперконкурентоспособной страной по причине наличия дешевой рабочей силы, которая, кстати, становится все дороже. Но в тот момент, когда основные процессы будут полностью роботизированы, кому будут нужны китайцы? И какая будет разница, где какая цена рабочей силы?

Это также связано с контролем над обществом. Если у вас небывалый технический прогресс накладывается на рост социального напряжения, то можете ожидать эскалации инструментов и форм насилия. Это может разрушить и систему глобального сдерживания, потому что может сложиться ситуация, когда оружие массового поражения окажется никому не нужным и бесполезным перед лицом новых технологий. Например, британские футурологи пугают индивидуально программируемыми пулями: зачем нужно «мочить» всех, если можно убить конкретно того, кого вы решили.

Ныне существующая социальная система полностью является продуктом нынешнего экономического уклада, и если уклад меняется, то это социальная система просто не работает.

Закон Магнитского стал контрольным выстрелом в голову пресловутой обамовской «перезагрузки». А наша реакция на него лишь оформила свидетельство о её смерти. Одна за другой закрываются межправительственные и околоправительственные комиссии, кормушки и шарашки, обслуживавшие американскую перезагрузку.

Как заявил новый директор вашингтонского института Кеннана Уильям Померанц: «Теперь нужно запускать малозаметные долгосрочные программы в обход Путина и государственной политики, вовлекая в них напрямую российский народ».

Такая откровенная «народность», естественно, должна бы сопровождаться максимальной малозаметностью. Потому как чисто большевистская идея обращения к народу через голову правительств слабо совместима с прямым иностранным финансированием. Помнится, германский Генштаб в 1917-м тоже тяготел к малозаметности.

«Там, где прошли революции, каждый день гибнут люди, — заметил президент в интервью «Российской газете». — Многие простые граждане мне говорили: ‘‘Ну, чего бунтуют? Они в случае чего, когда совсем будет плохо, сядут в самолет и отвалят… а нам здесь жить’’».

Вы будете смеяться, но уже садятся и отваливают. Вывозят агентуру.

Вслед за закрытием USAID, американского агентства международного развития, решение закрыть свои отделения в России и вывезти за рубеж своих сотрудников — российских граждан, — объявили Национальный демократический институт и Международный республиканский институт. То есть структуры, осваивавшие многомиллионные бюджеты на продвижение в России американских представлений о политической системе и национальных интересах России. Как заметил глава российской секции «Эмнисти Интернешнл» Никитин, деятельность оставшихся НКО в России крайне затруднена. Они вынуждены тратить время на проверки и отчетность. «Всё это показывает очень неприглядную картину того, в каком состоянии находится гражданское общество в России в свете последних изменений в законодательстве», — заявил правозащитник.