– Груза много, лошадям тяжело. Иди с Богом.

– А далеко ли до Мурома?

– Верст двести.

Ничего себе вояж намечается. На неделю пешего хода.

Обоз ушел вперед, я же подождал, когда осядет поднятая пыль, и пошел следом.

А часа через два наткнулся на этот же обоз, но уже разграбленный. Лошадей, как и груза на телегах, не было. Вокруг брошенных телег валялись трупы убитых обозников. Можно сказать, мне повезло. Ехал бы с ними – вполне имел бы шанс лежать сейчас на земле с головой, разбитой дубиной.

Измученные голодом, эпидемией чумы, грабежом кромешников и отсутствием хозяев, кои в большинстве своем были боярами и призваны были государем на Ливонскую войну, крестьяне бросали свои скудные земли и шли кто в разбойники, кто на другие земли в поисках лучшей доли. Почему-то в разбойники – большинство.

Проехать по дорогам без охраны – как сыграть в русскую рулетку. По реке было безопаснее, но это пока корабль плывет, а коли встал на ночевку – жди беды.

Я осмотрел убитых и телеги. Ничего для себя интересного, только под одним из трупов нашел нож. Неплохой нож, не короткий, что для еды, а боевой – длинный, с развитой гардой. Я снял с пояса хозяина ножны, нацепил на себя, вложил нож в ножны. Теперь у меня два ножа. Саблю бы еще и пистолет, да где их взять? К разбойникам, что ли, примкнуть? Нет, не для меня сидеть в лесу, поджидая жертв.

Я двинулся дальше – до Мурома далеко, надо поторапливаться.

К вечеру ноги уже гудели от ходьбы, и, завидев деревушку, я направился туда. Может, хоть кусок хлеба выпрошу.

Деревушка оказалась заброшенной. Избы зияли пустыми глазницами окон. Переночую здесь – хоть крыша над головой будет.

Пока не стемнело, я пошарил на огородах. Мне повезло – нашел несколько морковин и пару крепеньких желтых репин, а еще – несколько стручков бобов. Обмыв все колодезной водой, я быстро съел немудреный ужин. Спать улегся в избе, на лавке под окном. Спал я крепко, но только тогда, когда чувствовал себя в безопасности – дома, например. В брошенной избе спал вполуха и проснулся от непонятного шума.

Источник шума находился в соседней избе. Надо выяснить – может, зверь дикий забрел, может, бедолага вроде меня. Не дай бог – разбойники, тогда или нападать первым надо, или уносить ноги. Все зависит от того, сколько их.

Я вышел во двор и двинулся вдоль стены. Ничего не слышно. Показалось спросонья? И только я собирался вернуться в избу, как услышал в соседней избе тихий разговор. Понятно было одно – там мужчина, и он явно не один.

Я перелез через низкий забор и подкрался к окнам соседней избы. Поскольку они тоже были без окон, слышно было великолепно – мне даже не пришлось напрягать слух.

– Пусть здесь лежит.

– А ну как Рябой узнает?

– Сам не проболтаешься – не узнает.

– Боюсь я. У Рябого и за меньшую провинность нож в брюхо получить можно.

– Тьфу, типун тебе на язык. Быстро закрывай крышку и ходу отсюда. Не дай бог Рябой хватится – а нас на месте нет. За крысятничество точно жизни лишить может.

Хлопнула крышка подвального люка.

Я отполз за угол и затаился, взяв в руки нож. Если меня обнаружат, нападу первым.

Из избы вышли двое в темных одеждах и быстро скрылись.

Что делать? Лезть в избу? А что я там увижу без света? Да и неизвестные вернуться могут. Нет уж, возвращусь в свою избу – посплю до утра, а потом все-таки посмотрю, чего там они прячут от Рябого.

К своему удивлению, уснул я быстро – сказывалась пешая дорога. Вскочил с лавки, как только через окно пробился первый солнечный луч. Прислушался – тишина.

Я пробрался в соседнюю избу. Олухи! На полу лежал толстый слой пыли, и только отпечатки сапог цепочкой тянулись к люку подвала. Никакого поиска не надо – все на виду.

Я отбросил крышку люка и спустился по деревянной лестнице вниз. Естественного света было недостаточно, но через пару минут глаза привыкли к сумраку. На полке лежали мешок и продолговатый сверток в холстине. Я выбросил наверх, на пол, мешок и сверток, вылез сам и тихо прикрыл люк.

Интересно, что они тут прятали? В первую очередь развернул холстину и ахнул. Передо мной, на пыльном полу, в богато украшенных ножнах лежала сабля, и в таких же ножнах – стилет. Я взялся за рукоять сабли, осторожно выдвинул из ножен. Лезвие тускло переливалось, и по нему вилась узорчатая сеточка. Дамасская сталь! На Руси таких не куют. Дорогая вещица.

Я стал разглядывать стилет. Это тонкий и узкий нож о четырех гранях, резать им невозможно – только колоть. С успехом применяется там, где у противника жесткие – вроде лат – доспехи. Вот в щели между железными пластинами и наносится роковой удар таким стилетом. Оружие добивания или наемного убийцы. Сталь тоже хороша. Хоть я стилеты никогда и не любил, возьму его с собой. Повезло где-то крупно разбойникам, коли владельца его ограбили или убили и смогли разжиться таким ценным оружием. Простолюдину – даже купцу средней руки – такие приобретения не по карману.