Шрифт:
И мы попробовали.
Такого эффекта я, если честно, не ожидал. Как только я провёл слияние менто-информационного поля камня с новым полем, специально подготовленным и оптимизированным кластером под его текущую физическую структуру и внешнее состояние, и привязал его к этому материальному носителю, то есть к камню, влив мизерный объём энергии, произошло следующее.
Во-первых, громко закричала Тея, заметившая происходящие с камнем изменения:
– Ты что наделал?!
Она не видела, что я непосредственно делал с самим камнем, а просто заметила, что тот ярко моргнул. И посмотрела на меня как на сущего идиота.
«Но я ведь не идиот, – утешил я себя, – копию-то сделал».
Во-вторых, на меня хмуро посмотрел Лениавес и сказал:
– Доверили … (что-то непонятное, но, видимо, очень ругательное) ценный артефакт, и он его сломал.
«Это было прям как из анекдота о странном русском: один сломал, второй потерял» [6] . – Тут я еле удержался, чтобы не рассмеяться, очень уж забавно выглядел взбешённый оборотень.
Заметив мои попытки сохранить серьёзность, корнол лишь покачал головой и в сердцах сплюнул себе под ноги.
6
Поймали аборигены американца, француза и русского и решили над ними поиздеваться. Дали каждому по два бильярдных шара и посадили в отдельные, совершенно пустые камеры. Сказали, что того, кто лучше других научится владеть шарами за три дня, отпустят.
Проходит три дня. Входят к французу, он шарами жонглирует, глотает их, обратно испускает. Аборигены впечатляются, идут к америанцу. Тот шарами взглядом управляет. Заглянули к русскому. Видят, сидит он на полу, а шаров нет.
– Парень, ты куда шары-то дел?
– Да не знаю, ребята. Один сломал, другой потерял.
В-третьих, своими красивыми, но до нельзя печальными глазами на меня посмотрела Эрея. И только пожала плечами в ответ на мой вопросительный взгляд, а затем отвернулась.
И в-четвёртых, похоже, единственным, кто хоть что-то понял, был наш маленький демон, потому как, заглушив в моей голове взбешённые голоса всех остальных, быстро и с нажимом спросил:
«Баг, как ты это сделал?»
И видимо, это его спокойное и при этом подавляющее своей силой внушение заставило всех оставить свои негодование и гнев и с удивлением посмотреть в мою сторону.
– Как он сделал что? – тихо спросил у Мука Лениавес.
«Восстановил этот артефакт», – просто ответил тот и показал рукой на ставший светло-голубым камень, который до сих пор лежал у меня в руке.
«Процедура слияния завершена. Текущее внедрение ментоструктуры в материальный носитель оптимально. Готовность к работе – сто процентов. Работоспособность артефакта в пределах нормальной погрешности. Эффективность работы артефакта повышена на три процента», – как раз в этот момент доложил мне ментоинтерфейс.
И что самое главное, камень претерпел значительные внешние изменения, на которые не обратить внимания было достаточно сложно. Он кардинально сменил свою окраску и из тёмно-красного превратился в светло-голубой камень.
«Н-да, надо заканчивать со своими фокусами», – решил я, рассматривая распахнутые изумлённые глаза всей нашей компании, ну, разве что за исключением Рыкуна и Мука.
Одному было абсолютно всё равно, он наелся и дрых без задних ног, а второй просто не умел так выражать свои эмоции, как все остальные.
«Так как ты это сделал? – вновь спросил Мук. – Я не почувствовал никакой магической активности». – И он вопросительно посмотрел на меня, как, впрочем, и все остальные.
И как мне всё это объяснить?
Наверное, лучше просто сказать им часть правды, сейчас они поверят любым моим словам.
– Ну, у меня есть предположение, что я не такой слабый маг, как вам кажется, – ответил я им. – Никакого другого объяснения у меня пока нет.
– Это невозможно, – в один голос заявили все.
Но, посмотрев на зажатый в моём кулаке камень, Лениавес сказал:
– Хотя кто его знает, что вообще возможно, а что нет, – и, уже немного более расслабленно усмехнувшись, добавил: – Зато как много твоих странностей теперь можно списать на это твоё объяснение, тебе не кажется?
Я, усмехнувшись, ответил:
– А может, в этом и был мой план? – И, подмигнув ему, рассмеялся в полный голос, наблюдая за ещё более удивлёнными лицами своих спутников.
Этот замечательный момент своим вопросом испортил Мук:
«Но он так и не сказал, что он сделал? – И обвёл своими большими круглыми глазами всех нас. – Не сказал же?» – повторил он.
– Ты всё ещё не понял? – спросил у него корнол.
«Что?» – не понял наш маленький демон.
– Он никогда и никому ничего не скажет. – И, усмехнувшись, Лениавес обратился уже ко мне: – Я ведь прав?
– Ну, я бы не был столь категоричен, – ответил я. – Всё может быть в этой жизни.
– Ну-ну, посмотрим, – хмыкнув, произнёс тот и, подойдя ко мне и попросив камень, стал вертеть его в руках. – Действительно, я видел такие же экземпляры. Интересно, работает? – И опять раскрыл артефакт на две половины. – Похоже, да, – сам себе сказал он, вернув мне его. И обратился ко мне: – Я так понимаю, у тебя уже есть какой-то план, как нам не остаться в этом мире, а перейти в нейтральные?