Шрифт:
— Вот чёрт! Откуда они здесь?
С северного направления, куда ещё только предполагалось идти на разведку, текла какая-то тёмно-коричневая масса. Множество странных, непонятных существ, едва различимых в общей куче — они расползались вокруг холма, на вершине которого стояли Жерар и Рене, подбирались к ребятам из звена, которым ещё не были видны…
— Командир, они окружают нас! Заходят с севера! Всем уходить! Быстрее! — закричал Жерар. — И ты немедленно вниз! — обратился он к напарнику. Рене растерянно смотрел на коричневую массу и не сразу понял слова Жерара — пришлось подтолкнуть. Коричневая масса уже лезла на холм, можно было различить оскал зубастых пастей — не страшно, вот и нашлась работа для автомата…
— Немедленно вниз, вы, оба! — послышался в наушниках голос командира. Неизвестные существа быстро взбирались наверх, но луч настигал их и останавливал навсегда. Звено внизу уже вступило в бой с коричневыми — солдаты не желали бросать двух своих товарищей на холме. Жерар опомнился: пора и самому уходить, пока ещё можно, да и ребят не задерживать. Рене уже на середине спуска вниз — кажется, с ним порядок. Теперь ещё разок полоснуть по коричневым — зубастые пасти прут с другой стороны холма, верно, там им никто не мешал подняться…
Внезапно земля под ногами заколыхалась — Жерар не удержался, пошатнулся… и вдруг вершина холма ушла резко вниз, превратилась в исполинскую пасть, вокруг десантника взметнулись острые зубы высотой в два человеческих роста каждый, разверзлась огромная бездонная глотка… Уже не думая ни о чём, Жерар в последние свои мгновения обрушил невидимый огонь на всё вокруг — просто чтоб напоследок запомниться чудовищу, исторгнуть из него громоподобный вопль боли…
Глава 1. Спасение
1.
Майский воздух благоухает немыслимым сочетанием запахов множества полевых растений. Рядом, у пруда, жужжит шмель, а откуда-то издали доносятся возгласы крестьян, с раннего утра работающих в поле. Кругом жизнь… а здесь, сейчас, через минуту — смерть. Хорошо, что вчера я привёл в порядок свои рукописи. Если сейчас со мной что-то случится, Шевалье позаботится о них.
— Господа, в последний раз предлагаю вам помириться! — безразличным тоном, словно исполняя тягостную для него обязанность, произносит секундант, не глядя на нас, дуэлянтов.
— Боюсь, это невозможно!
— В таком случае, берите пистолеты. Заряжен только один из них. Стреляете не целясь. Кто хочет выбирать? Да поможет вам обоим Бог, господа!
Взять тот пистолет, который ближе. Не глядя на противника, сделать десять шагов в сторону. Страшная ирония судьбы — дуэль с другом. И не избежать её, ведь на карту поставлена честь…
— Надеюсь, твой пистолет заряжен, — негромко произносит Дюшатле. — Удачи!
Повернуться к нему, другу-противнику. Между нами всего пять метров… и честь. Выстрел будет один, но в упор, наверняка смертельный. Лишь бы не мучиться — ни мне, ни ему. Поднять пистолет…
Выстрел.
Невыносимая огненная боль вонзается в живот, мгновенно задавливает дыхание, разливается по всему телу, превращает его в один комок мучений. Земля уходит из-под ног, окружающий мир меркнет. Сквозь наваливающуюся темноту откуда-то издали звучат голоса:
— Он мёртв, господа.
— Господи, почему он? Совсем мальчик… Я ведь просил Тебя, Господи! Я хотел попасть в землю у его ног — просто чтоб проучить…
— Как жаль… Такой молодой, талантливый…
— Ладно, господа, ничего не поделать. Как говорили в Древнем Риме: любимцы богов умирают молодыми. Он многое сделал для истины и Родины, а жизнь была ему в тягость.
— Эй, хватит разговоров! Вон идут жандармы! Быстрее — прочь отсюда! Ему мы уже ничем не поможем, а нас арестуют.
— Уходим! Если спросят, мы просто прогуливались! Девушку хорошенькую заметили, но она от нас убежала!
— Да, господа, пойдёмте скорее прочь…
Боль внутри немного утихает, всё вокруг исчезает… Тишина, покой… Как это хорошо…
— Эй, сударь! Что с вами? Вам плохо?
Чьё-то прикосновение к плечу — и снова взрыв боли. Стон вырывается сам. Я ещё жив? Зачем?
— Держитесь, сударь, я сейчас приведу людей! Эй, кто-нибудь! На помощь! Тут парнишка раненный! В живот!
Шаги… Это люди, они хотят помочь мне… Я ещё смогу жить?
— Берите его, осторожнее! Кладите на телегу!
Господи, какая боль — прямо выворачивает. Зачем я только пришёл в себя? Смерть была так хороша и спокойна…
— Сударь, постарайтесь разогнуться, мне нужно осмотреть вашу рану!
Смотреть мою рану? Не надо… Мне и так очень больно… Лучше дайте мне уйти…
— Сударь, боюсь, что ваша рана смертельна. Не желаете ли исповедаться?