Короче, после вдумчивой сортировки у меня остались два возможных варианта: либо кожаное пальто-шуба, либо серая рубаха из грубой мешковины самого простого кроя. По сути это был мешок с дырками для головы и рук. В псевдо-шубе несомненно теплее. На улице мороз нешуточный, но с другой стороны, я же не собираюсь разгуливать по морозу пешком! До такси и под крылышко Екатерины поскорее! А кроме того можно попробовать получить сданную в гардероб свою зимнюю куртку, и тогда вообще приобрету почти респектабельный вид, это если не обращать внимания на мои голые ноги. Но они останутся голыми при любом раскладе: что в этой шубе, что в моей куртке. Но получить свою куртку будет непросто: номерок-то сгорел, вместе с остальной одеждой.

После некоторого раздумья я остановил свой выбор на мешке.

Мешок сидел на мне идеально. Словно был сшит на меня. Нигде ничего не жало, колени были целомудренно прикрыты.

Я придирчиво оглядел свое отражение в мутном зеркале в роскошной облезлой раме, стоявшем в углу комнаты. Лысый тип, в серой рубахе отражавшийся там очень смахивал на раба. Полному погружению в образ мешали лишь качественные высокие зимние ботинки.

Можно конечно было для достоверности нацепить на шею найденный мною в куче барахла собачий ошейник без поводка. Но, подумав, я решил, что не стоит слишком уж сильно погружаться в роль, вдруг выйти не удастся?!

Я прикрыл свою новообретенную лысину потертой цветастой узбекской тюбетейкой.

– Пожалуй, в таком виде уже можно показаться на людях!
– решил я и, сделав глубокий вдох, шагнул в коридор.

Нельзя сказать, что, появившись в просторном холле, куда выходило несколько коридоров, множество дверей и сновала туда-сюда уйма народа, я не привлек к себе внимание. На меня смотрели, но смотрели с любопытством, с усмешкой, озадаченно, задумчиво, заинтересованно. В общем, смотрели, как угодно, но не было ни агрессии, ни желания вызвать полицию или ещё кого-то для разборок с таким подозрительным типом, как я.

Я прогулялся по холлу взад-вперед, не обращая внимания на взгляды со всех сторон, делая морду кирпичом, и добился своего: любопытство присутствующих начало спадать. Они занялись своими делами, а мой вид приписали эксцентричности актерской братии. Я снова устроился на том же самом месте у дверей в танцкласс, откуда меня сдернул Мирослав на свой спарринг, ожидая Леночку.

Минут через пять двери в танцкласс открылись и оттуда начали одна за другой появляться балерины. В другое время и в другом состоянии я бы не упустил возможности внимательно оглядеть каждую из девушек неторопливо дефилировавших прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки, но сейчас мне было не до того. Меня обуревали всего два желания встретить Леночку и как можно быстрее убраться отсюда, пока не началась суматоха вокруг валяющегося без сознания в подвале наследника клана Ковальских. А девушки, словно нарочно ещё и притормаживали, проходя мимо меня. Впрочем, ничего особо удивительного в этом не было. Лысый тип в тюбетейке на макушке, серой хламиде до щиколоток, без бровей и ресниц (это я заметил, когда гулял по холлу и разглядывал себя, в многочисленных зеркалах имевшихся там) выглядел, мягко говоря, колоритно. Леночка, увидев меня, не просто притормозила, а встала столбом, перегородив всем дорогу и двигаться, вперед категорически не желала. Хотя ее очень настойчиво начали подталкивать не успевшие выйти из танцзала остальные балерины.

Видя, что приходить в себя Леночка не желает, я схватил ее за руку и бесцеремонно поволок к женской раздевалке.

– А ты... почему... в таком виде...?
– Леночка пришла в себя, только очутившись перед дверью в раздевалку.

– Потом! Всё потом! Переодевайся и побыстрее!
– я втолкнул ее внутрь.

Расчет оказался правильным. Любопытство глодало Леночку со страшной силой, и она переоделась в рекордно короткие сроки и первой выскочила из раздевалки. Я не дал ей и рта раскрыть.

– Уезжаем немедленно!

– Но...- захлопала в растерянности своими невообразимо длинными ресницами Леночка.
– У меня ещё риторика...

– Пропустишь одно занятие! Ничего страшного! Потом в такси объясню! Надо ещё как-то получить наши вещи из гардероба. Я... номерок потерял.

Получить Леночкину шубку и мою куртку оказалось очень просто. Выглядевший так, словно ему исполнилось сто лет в обед гардеробщик, тем не менее, несмотря на свой возраст, пустил таки слюну при виде Леночки и запомнил, что именно я сдавал ему на хранение ее шубу.

Поэтому стоило только Леночке просительно улыбнуться, сообщив об утере номерка, как наши вещи были тут же выданы нам, и отсутствие номерка оказалось не проблемой.

Я торопливо натянул свою куртку и хотя бы наполовину стал выглядеть почти нормально. Конечно, серый подол рубашки-мешка, спускавшийся вниз до самых щиколоток, придавал мне странный вид, но закатать его под куртку и разгуливать по морозу с голыми ногами я не рискнул. Так буду выглядеть ещё более странно. Не спускавший с Леночки сального взгляда гардеробщик охотно согласился вызвать нам такси. А я, в ожидании вызванной машины, уволок Леночку в уголок и там, в темпе, начал вешать ей лапшу на уши.

– Пока ты была занята балетом, мне предложили попробоваться в характерной роли героя-любовника в одной пьесе. Я опрометчиво согласился, переоделся вот в это!
– я дернул за подол серой рубашки.
– Мне побрили голову, выщипали брови и вывели на сцену, но там, увидев, с кем мне предстоит целоваться, я немедленно сбежал.

– Почему? Она очень страшной оказалась?
– ехидно прищурилась Леночка.

– Не она, а он!
– буркнул я.
– Пьеса-то про древний Рим. Рабы и рабовладельцы. Раб и хозяин! Понимаешь!