Разбудил меня громкий голос.

– Вставай, Вадим нас ждут срочные дела!

"Хорошо ещё, что не великие, а всего лишь срочные", - вяло подумал я, выплывая из сна. Тощий матрас совершенно не изолировал меня от трех, казавшихся мне твердыми, как камень досок, из которых и был сколочен стеллаж, используемый обычно для хранения продуктов, которые не портятся. Консервных банок, например. Вверху под потолком в этой кладовке маленькое окошко уже было освещено дневным светом.

"Значит нельзя сказать, что меня разбудили слишком уж рано и Гиви - безжалостный тиран!" - решил я и сел. Вот только сделал я это без учета состояния своего организма, а оно было далеко от идеала. Болевшая и до того голова теперь болела гораздо сильнее.

"Похмелье во всей своей красе!" - думал я, непроизвольно сжимая голову ладонями.

Вчера я дождался, когда, нацеловавшись, Ирина и Илья отправились наверх, в спальню, в обнимку.

"Только вот не спать они будут, а заниматься тем, что раньше обозначалось надписью: детям до шестнадцати смотреть запрещается!"

С накатившей злобой подумал я и, ощущая себя слишком трезвым, для того, чтобы спокойно пережить всё это, снова отправился на кухню. Там я, совершенно не стесняясь, открыл винный шкаф и схватил первую попавшуюся бутылку. Это оказался портвейн. Выдернув штопором пробку, я, не церемонясь, припал прямо к горлышку. Судя по вкусу, который я вначале ещё ощущал, портвейн был сделан явно не вчера. Только теперь год изготовления этого шедевра винной промышленности Португалии меня не интересовал.

Затем я ещё осознанно дошел до назначенной мне на эту ночь для сна кладовки, и упал на лежанку. То, что матрас был ужасно тонкий, а доски ужасно твердыми, меня совершенно не обеспокоило.

– Вадим!
– голос Гиви приобрел уже гневные нотки. Затем дверь в кладовку распахнулась и возникший в проеме Гиви посмотрел на меня. Затем ни слова не говоря, исчез, и тут же снова возник в дверях.

– Вот возьми! Поправь здоровье!

Одна только мысль о том, что мне надо выпить что-то алкогольное, заставила меня непроизвольно передернуться. Обычно я не похмелялся. Никогда! Предпочитал терпеть муки, страдать, но в рот не брал. Но это было дома. Здесь я не мог позволить себе, проваляться весь день в кладовке. Никто не будет ждать, пока я приду в себя. Меня просто выкинут в лес и забудут о моем существовании, а про надежду пристроиться где-то на денежное место можно будет забыть. Поэтому я глубоко вдохнул, как вдыхает ныряльщик, перед тем как нырнуть в ледяную воду, затем резко выдохнул, зажмурил глаза и начал судорожно глотать холодную жидкость. Бутылка быстро опустела. Сильно противно не было.

"Так и что мне такое подсунули? Хм, яблочный сидр! А неплохо, черт возьми!"

Я ещё немного посидел на своих нарах, а затем, почувствовав, что боль и тошнота отступили, вышел из кладовки.

Гиви сидел за столом. Перед ним тарелки с остатками закусок, разогретое мясо. Он сосредоточенно жевал.

– Давай быстрее умывайся, перекуси, и начнем готовить завтрак. Господа скоро проснутся. Мне велено к девяти приготовить завтрак, а сейчас уже восемь...

***

Без трех минут девять, когда мы закончили сервировать стол на веранде к завтраку, Гиви распорядился.

– Вадим поднимись наверх и постучи в комнаты. Скажи, что завтрак готов.

Я поднялся на второй этаж. Коридор шел через весь дом и заканчивался тупиком. Все двери комнат находились справа. Слева, три окна, врезанные в стену коридора, выходили на задворки дома.

"Ну вот, - угрюмо подумал я.
– Имеется законный повод, если уж не зайти в комнату, то дождаться ответа на свой стук. Так я смогу узнать, кто, где и с кем спит! Но даже если они все и спят поодиночке, то это ничего не доказывает. Наверняка, все свои делишки они уже обтяпали и разбежались по своим спальным. Чего светиться лишний раз и нарываться на скандал. Лика с Анной показались мне девушками решительными. Лика, так та вчера и с Ильей расправилась. Вон как валяла его по травке! Как хотела, и он ничего не мог сделать, а уж Ирину со Светой отшлепает, только в путь!"

Бум-бум-бум!
– я решил особенно не церемониться с обитателями спален.

– Кто там?
– раздался сиплый, но узнаваемый голос Кирилла.

– Завтрак готов. Прошу на веранду!
– довел я до него информацию.

– Понял! Встаю!
– донеслось в ответ.

"Надо же какой послушный и ничего не метнул в дверь, чтобы не мешали спать. Фаерболом каким-нибудь или там воздушным кулаком!"

Следующая спальня ответила мне голосом Анны и тоже пообещала быть на завтраке.

"Понятно, как же иначе! Своего парня надо оберегать от нежелательных посещений, - ухмыльнулся я.
– Вот только не поздновато ли спохватилась".

Третья по счету комната никак не прореагировал на мой стук и объявление о завтраке. Я решил не искушать судьбу и не настаивать на ответе. Выйти во двор прямо через окно в коридоре мне не хотелось.

Под дверью четвертой комнаты мне пришлось пережить тревожные минуты, когда в ответ на мой настойчивы стук, в спальне забубнили голоса. Но меня сразу отпустило. Я услышал, как звонкий голос Габи недовольно осведомился кому и чего надо. Я повторил свой рефрен насчет завтрака и в ответ получил почти королевское.