Побледнев толстячок скрылся за дверью, а вскоре от туда вышла удивленная Яра.

–  Яра, подожди, - окликнул я ее.

Обернувшись, девушка посмотрела на меня. Как же я не любил это выражение ее глаз. Безмятежно спокойное, словно щит, скрывающий ее мысли чувства и желания

–  Ты ведь хотела бы продолжать заниматься целительством?

–  Да, но…

–  Пойдем за мной.

Я подумал, что она откажется, но к моей радости она только кивнула. Я вел ее к старой башне, где раньше располагалось целое медицинское крыло. Самой большой наградой для меня была мимолетная улыбка Яры, когда она поняла, куда я ее привел.

–  Благодарю вас Владыка, о лучшем и желать нельзя.

–  Ев.

–  Что?
– девушка чуть удивленно посмотрела на меня

–  Это мое имя, Ев. Можно Еварион. Ты можешь называть меня по имени.

–  Не думаю, владыка.

–  Черт побери! Ты же всех называешь по имени, почему?!!

И только выкрикнув это, я понял, что не хочу знать ответ.

–  Потому что они мои друзья…

Под ударом раскололась каменная стена, а я, не оглядываясь, бежал вниз. "Они мои друзья"… А я кто тогда? Кто я? Неужели просто Владыка?

Яра.

Это было жестоко, очень жестоко… Но… А может, я просто боюсь? Рано или поздно я все равно умру, так есть ли смысл в этих отчаянных попытках избежать всего этого…

–  Тебе не кажется, что это было немного чересчур?
– голос Кселя ворвался в мое сознание.

–  Я… Я не могла иначе. Пусть лучше он ненавидит меня.

–  Но почему?

–  Знаешь, Ксель, - я сползла по стене.
– Знание самое жестокое оружие на свете. Я знаю, что человек, которого я полюблю, станет причиной моей смерти, а в Ева… В Ева так сложно не влюбиться.

Я пыталась улыбаться, но слезы сами бежали по щекам. Я никогда не думала, что я жестокая эгоистка, но судя по всему это так

Лика.

Кому не спится в ночь глухую? Да, собственно говоря, мне. Сегодня во дворце что-то произошло. Брат закрылся в своем кабинете и отказался выходить. Яра чем то опечалена, но тоже не хочет об этом говорить. А все это может означать только одно, я никому из них не могу помочь.

Я прислонилась спиной к теплому шершавому стволу. Ночью сад, днем такой шумный и многолюдный, превращался в заповедник тайн. Все дышало покоем и тишиной.

–  Почему ты не спишь?
– Этот голос я узнаю всегда, но почему-то сейчас он звучит намного мягче, чем обычно.

–  А ты почему?

Я словно ощущаю, как он опирается на дерево с другой стороны.

–  Это мое время.

–  Тогда я украду его у тебя.

Даже не видя его, я точно знаю, он улыбается. Но мне хочется увидеть эту его улыбку, которая, я точно знаю, отличается от тех, что он уже дарил мне. Но в тоже время…

–  Почему ты такой, - спрашиваю я, прежде чем успеваю подумать, что же я делаю.

–  Потому что ты такая…

Все-таки он мастерски уходит от ответов. И почему-то иногда мне это нравится.

–  Пойдем?

–  Куда?

–  Увидишь.

Я иду за едва различимой тенью в глубину сада. Я здесь еще не была. Здесь нет ухоженных дорожек, этот кусочек сада тих и дик, а он отводит гибкие ветви деревьев в сторону, и я оказываюсь в сказке. Старый пруд, местами заросший ряской, камышом и кувшинками. Светлячки, словно золотистые огоньки или маленькие звезды, и тишина, лишь иногда нарушаемая песней цикад. Мягкая шелковистая трава. Теплые руки у меня на плечах, едва уловимое его дыхание. И стук сердец в такт…

Я проснулась в своей комнате укрытая пледом и не могла понять, приснилось мне все это или было реальностью, но даже сейчас я улыбалась, а на окне в небольшой вазе стоял букет из камыша и кувшинок…

Рос! Ты садист! Маньяк! Палач! И деспот! Да я жизни так не уставала как на этой тренировке! Он что на мне за все, что я ему сделала, отыгрывается!

Сначала он отправил меня на полосу препятствий… Для ветеранов. Это же мечта паркурщика мазохиста! Или монаха буддиста, с черным поясом по каратэ.

Потом когда я ее прошла, решил учить меня уворачиваться, от кнута. Больно же, скотина! Потом снова на полосу, потом на тренировку, где он меня драться без оружия учил. В ходе этого я выяснила, что моя физподготовка далеко не так хороша, как я о ней думала. К тому же Рос заявил, раз я не человек, мне надо учится использовать все возможности моего тела. Тут два варианта, либо я его убью и скажу, что так оно и было, либо сама загнусь!

Через 3 часа, для меня равных трех векам, моих сил хватило только доползти до спальни и предоставить свое больное тело Яре.