Присутствовали — премьер Коисо, военный министр Анами, морской министр адмирал Енаи, оба начальника генеральных штабов. Вошел Император, сопровождаемый адъютантом, все встали и согнулись, в глубоком придворном поклоне, затем заняли свои места.

— Империя в опасности — сказал Божественный Микадо — в большей, чем была во время вторжения монголов. Что Армия и Флот могут сделать для отражения этой угрозы?

— Какие вести из Маньчжурии? — тут же вставил Коисо — есть ли надежда, что наши войска перейдут в решающее наступление, разбив русских, как китайцев год назад?

— Надежды нет — ответил Анами — в отличие от китайцев, у русских подавляющее превосходство в танках и артиллерии. Лучшие дивизии Квантунской Армии, если не уничтожены, то отрезаны в приамурском "Сталинграде", и обречены. Они еще могут какое-то время связывать некоторую часть советских войск, до своего полного уничтожения — и это все. Их положение безнадежно, тем более что русские штурмуют наши укрепрайоны с тыла, из Маньчжурии. Единственно, я могу вам поклясться, они не сдадутся — потому что я приказал им умереть за Японию.

— У вас еще есть войска в Китае — сказал Коисо — свыше тридцати дивизий, закаленных в боях! Прикажите им выдвинуться на север, атаковать и разбить русских гайдзинов, связанных битвой с нашими маньчжурскими героями!

— Пехотные дивизии — ответил Анами — две из них уже разбиты возле Чанчуня, попав под удар Шестой танковой армии русских. И мы не можем быстро собрать и двинуть на север всю армию из Китая — а по две, по три дивизии положения не исправят, они будут уничтожаться русскими точно так же, как погибла вся Квантунская Армия. В настоящий момент то, что от нее осталось, отступает на Ляодунский полуостров и в Корею, преследуемое русскими танками.

— Какие шансы, что нам удастся стабилизировать фронт? Хотя бы в Корее?

— Очень малые — если русские так быстро и легко сокрушили укрепрайоны, которые мы строили десять лет. Это те же войска, что прорывали рубежи, объявленные немцами "непробиваемыми" — Днепр, Висла, Одер. Утратив же Корею, мы потеряем все завоевания на континенте, поскольку связь и снабжение наших войск в Китае и Индокитае станут чрезвычайно затрудненными. Мой вердикт — еще две недели, максимум месяц, и катастрофа неизбежна.

— Что на севере?

— Курилы — русские высадились на острове Уруп, идут бои, острова севернее уже потеряны. Большую тревогу вызывает Карафуто — вернее, тот факт, что заняв его полностью, русские еще усиливают там группировку своих войск и авиации. Что позволяет предположить, Хоккайдо тоже под угрозой вторжения. Сейчас туда срочно перебрасываются дивизии из Армии обороны Метрополии, и формируются на месте резервные части, общей численностью в полмиллиона солдат. Также на Хоккайдо дислоцирован тяжелый танковый батальон "тигров". И почти все самолеты, что успели передать нам немцы — "фокке — вульфы" и Ме-109. Потому есть надежда, что этот рубеж мы удержим.

— Вы ничего не сказали о положении в Южных морях. Индокитай, Ост — Индия?

— Эти девятнадцать дивизий, никак не смогут принять участие в битве за Метрополию. А именно здесь будет решаться исход этой войны!

Император молчал, внимательно слушая, и дозволяя вместо себя говорить своему премьеру. Впрочем, Божественный Микадо, вопреки заблуждению, возникающему у европейцев при слове "император", никогда не был Вождем нации — а скорее, духовным авторитетом, своим словом как печатью скрепляющий решение большинства. Коисо же нервничал: сменив Тодзио, он обещал Императору, что с честью выведет Японию из тайфуна войны. Но аристократы не учли инерцию военной власти, слепо надеясь, что бюрократическая машина послушно развернется на новый курс. Реально же, почти никто из Чинов Армии и Флота не решался признать, "война проиграна" — а потому все кивали, соглашаясь с волей премьера, но никто не совершали никаких конкретных шагов. Коисо приходил в ярость, сражаясь с мнимым заговором, требовал себе все больших полномочий. А все шло как прежде, по колее, ведущей в пропасть — война неотвратимо приближалась к берегам Японии, поглощая корабли и дивизии, территории и людей.

— Достаточно, генерал. Я услышал от вас все, что хотел. Что скажет Флот?

— После битвы за Филиппины, во флоте осталось меньше половины списочного состава — начал Енаи — избежать еще большего урон удалось лишь за счет отвода уцелевших кораблей в Метрополию, фактически, отказа от борьбы. Альтернативой было лишь полное уничтожение флота, при практически том же продвижении американских войск. К сожалению, вынужден признать — битву за Южные моря мы проиграли, просто потому, что у янки впятеро больше кораблей, и вдесятеро, авиации. Подводные лодки несут тяжелые потери при выполнении несвойственной им задачи, снабжения островных гарнизонов. Самое худшее, что с потерей Филиппин мы лишились коммуникации к нефти Ост — Индии. В настоящий момент у Флота есть накопленные запасы мазута на два месяца интенсивных боевых действий, авиабензина — на полтора месяца, и это все. Пока мы еще можем предотвратить вторжение в Метрополию. Что будет дальше — знают одни лишь боги.

Повисло молчание. Никто из присутствующих не решался сказать слов — мы проиграли эту войну.

— Требования Стокгольмской декларации великих Держав — наконец произнес Коисо — какое отношение Армии и Флота к возможности, что мы их примем?

— Это конец Японии как мировой державы! — выкрикнул Анами — низведение нас до какого-нибудь Сиама. Их газеты не стесняясь пишут, что "небелая раса будет поставлена наконец на то место, где ей и надлежит быть!". От нас требуют отдать все территории, кроме самой Метрополии, даже Формозу и Окинаву — все земли, за которых пролилась кровь воинов страны Ямато! Полное разоружение, с запретом впредь иметь что-то кроме полицейских сил, для внутренней охраны порядка. Запрет на промышленность "могущую быть использованной в военных целях" — с характерной оговоркой, "за исключением той, что будет находиться в иностранной собственности". Уплата чудовищной контрибуции, "возмещение ущерба, понесенного Соединенными Штатами, Англией, Францией и Голландией", то есть нам придется платить за Перл — Харбор, как и вообще за все потопленное нами, а уж какие счета выставят французские и голландские торгаши? Мы станем чем-то вроде Китая или Индии — без всякой надежды подняться. Если мы сдадимся — то и наши предки, и наши потомки, нам этого не простят. Мы еще можем сражаться, встав насмерть на берегах Метрополии! Армия обороны — сорок дивизий! Гайдзины боятся своих потерь — такая угроза может их остановить.